Книга Тень на жатве, страница 62 – Бринн Уивер

— Прости меня, Лу. Прости, — говорит Ашен подавленным голосом, отнимая мои руки от головы. Он переплетает наши пальцы и уводит меня подальше от двери и душераздирающих воплей за ней.

В вестибюле Дома Урбигу Ашен не становится спокойнее. Пока мы быстро проходим мимо котлов и через огромный зал, я чувствую себя привязанной к тикающей бомбе. Звуки воплей стихают, и у лестницы я уже ничего не слышу. Добравшись до комнаты, Ашен прислоняется к двери, с облегчением выдыхает, отпускает мою руку и роняет меч. Опустив голову, он сжимает руками затылок и смотрит в пол.

В комнате надолго воцаряется тишина. И только я слышу то, что недоступно другим. Сердцебиение. Воздух в легких. Медленное движение век, когда Ашен закрывает глаза. Я чувствую, как в нем сражаются страх и беспокойство, пытаясь сломить волю. Как океан бьется о скалы во время шторма. Как огромная масса воды рвется сквозь плотину. Делаю шаг вперед и касаюсь его руки. В глазах у меня невысказанный вопрос. Он не смотрит на меня, просто опускает руку с затылка, слегка коснувшись моих пальцев.

— Мне нужно передохнуть, — тихо и приглушенно произносит Ашен. Он не поднимает головы и не смотрит в мою сторону. А во мне словно что-то надламывается. — Поспи, вампирша.

Ашен отходит от двери и направляется в ванную. Там загорается свет, но больше не слышно ни звука. Я долго стою на месте, вглядываясьв щель под дверью, пытаясь увидеть тень. Но ничего не происходит. Спустя какое-то время я подхожу к бару, делаю большой глоток виски прямо из бутылки, забираюсь на кровать и распускаю волосы. Делаю еще пару глотков, ставлю бутылку на тумбочку, а затем валюсь на подушку, ощущая ее приятную прохладу. Закрываю глаза и тут же проваливаюсь в беспамятство.

Проходит, кажется, всего мгновение, как я чувствую, что что-то отклеивается от моей щеки. Приоткрываю глаз. Перед лицом вижу палец, на кончике которого прилипла накладная ресница.

— Доброе утро, соня, — говорит Ашен.

Все вокруг плывет. Кажется, кто-то скребет иголками по внутренней поверхности черепа, и я на девяносто девять процентов уверена, что это Ашен. Если меня сейчас стошнит, мне будет уже все равно.

Черт возьми, как же мне плохо.

Утыкаюсь лицом в подушку и начинаю шевелить пальцами, показывая, что мне нужна ручка. Чувствую, как что-то гладкое и холодное касается ладони, и рядом со мной появляется открытый блокнот.

Не поднимая головы, я снимаю колпачок с ручки и пишу: «Пошел на хрен».

— Пишол на хрин? Как скажешь, вампирша.

Резкая боль пронзает кожу на спине. Слава богу, мое заклинание немоты еще действует, потому что я бы точно разразилась потоком ругательств. Начинаю яростно махать рукой и, наконец, попадаю по какой-то части тела Ашена, и он издает стон. Я пишу новую записку:

«П.О.Ш.Е.Л. Н.А. Х.Р.Е.Н»

— О. Теперь понятно. Так намного лучше.

«Уйди. Отсюда».

— Боюсь, это невозможно. Мы должны отправиться в Каир, чтобы найти аптекаря. Там уже наступает ночь.

Мне хочется разрыдаться. Я люблю этот город. Очень люблю. И не была там целую вечность. Но там так шумно. А у меня раскалывается голова. Мне даже думать тяжело. Как я вынесу всю эту музыку, разговоры, автомобильные клаксоны? Нет уж. Ни за что.

«Я умерла. Оставьте сообщение после сигнала. БИИИП», — пишу я и вцепляюсь во все простыни, до которых могу дотянуться, и прижимаю их к лицу. И он был прав, они просто восхитительные, прохладные и шелковистые, и я жалею, что когда-то так плохо о них отзывалась.