Книга Шоколадница в Академии магии, страница 3 – Татьяна Коростышевская

Раньше меня никогда не били, поэтому всю отпущенную четверть часа я прорыдала.

– Так бывает, – успокаивал меня учитель, похлопывая по плечам. – Ты ее оскорбила. Зачем назвала маркиза любовником?

– Потому что он именно любовник и е-есть…

– И что, тебе от этого легче?

Нет, не было – было горько и противно. О маменьке мыс учителем говорили нечасто, но всегда месье Ловкач был на стороне Шанталь:

– В нашем мире, девочка, жизнь женщины невероятно трудна, особенно если она вдова и обременена детьми. У Дивы не было другого выхода… она любит тебя…

Горничная Розетта однажды сообщила мне по секрету, что в прошлом мою маменьку и Ловкача связывало нечто большее, чем дружба, и его чувства со временем нисколько не остыли.

Поэтому теперь я и не ждала от учителя слов поддержки, продолжая рыдать:

– Не хочу-у-у… Академия…

– Тебя никто не заставляет становиться верховным магом, к тому же у тебя это вряд ли получится. Закончишь первую ступень, получишь зеленую сутану овата…

Я трубно высморкалась и переспросила уже без слез:

– Оваты могут работать библиотекарями?

– Именно, девочка. Ты получишь диплом мастера, найдешь работу и перестанешь зависеть от чужих милостей.

Библиотекарь? Это мне понравилось. Книги я обожала.

– Но, – пришло мне в голову, – вы говорили, что в Заотар поступают подростками.

– В тринадцать-четырнадцать лет, – подтвердил Ловкач. – Но это не закон, а всего лишь обычай; не думаю, что тебе смогут отказать из-за возраста. Тем более с рекомендательным письмом Амура де Шариоля.

Он сунул мне в руку трубочку пергамента:

– Надежно спрячь.

– Амур? – я засунула послание в кармашек платья за поясом.

– Так зовут нашего щедрого покровителя – Амур де Шариоль, маркиз де Буйе, – Ловкач мне подмигнул. – Пойдем, девочка, не будем заставлять Шанталь ждать.

Так я покинула виллу Гаррель – зареванная, с багровым пятном на скуле и с небольшим саквояжем, в который Розетта запихнула все мои пожитки. Покинула без горничной. Поначалу матушка намеревалась лично отвезти меня в Ордонанс, но не успели мы миновать Анси, как карету нагнал всадник в черном запыленном плаще. Мадам Шанталь велела кучеру остановиться, вышла, а ее горничная Софи высунулась из окошка почти по пояс в попытке подслушать.

– Планы поменялись, – сообщила маменька, вернувшись к карете. – Мы возвращаемся, а вам, Катарина, придется продолжить путешествие в одиночестве.

Меня высадили на городской площади вместе с саквояжем, сунули в руку кошель с деньгами, и украшенная гербами карета, круто развернувшись, понеслась из Анси, как будто за ней гналась орда демонических тварей с еретиком Болором во главе.

– Мадемуазель Катарина, – сказал почтительнотот самый вестник в пыльном плаще, – мадам Шанталь велела мне посадить вас в дилижанс до столицы.

Слугу звали Ришар, и больше ничего о себе он не сообщил. Пока мой неожиданный помощник беседовал с управляющим извозной конторой, я сидела на скамейке в теньке у фонтана, наблюдала городскую жизнь. Колокол на храме святого Партолона басовитым боем призывал паству к вечерней службе. Когда эхо последнего удара еще не успело раствориться в знойном воздухе, на площадь ворвалась целая группа всадников. Копыта коней выбивали искры из брусчатки, прохожие испуганно разбегались.

– Столичные дворяне опять бесчинствуют, – пробормотала какая-то женщина.