Книга Проклятая сирена, страница 88 – Катерина Мартинез

Глава 25

Я погрузилась во тьму, движимая только гневом и желанием; желанием избавить этот мир от моей матери. Я ненавидела её. Я ненавидела её за то, что она сделала с моими друзьями, за то, что она сделала с моими родителями, и за то, что она сделала с Аркадией. Но больше всего я ненавидела её за то, что она позволила своим эгоистичным потребностям и жадности поглотить её и превратить в монстра.

Она хотела, чтобы все поверили, будто это боги или демоны украли её голос и превратили её в то, чем она является сейчас, но она была такой уже долгое время. Теперь внешность отражала то, что было внутри. Моя мать, моя биологическая мать, умерла давным-давно.

Всё, что осталось — это озлобленный остов.

«Прекрати то, что ты делаешь, Кара, — раздался её голос, проникая в мой разум, как отвёртка. — Ты не понимаешь».

Трезубец затащил меня в подводную пещеру. Переступив порог, я развернулась в воде, направила трезубец на вход в пещеру и взорвала его золотой магией. Свет трезубца заставлял воду шипеть и пузыриться, а когда он ударял по камням, они обваливались прежде, чем красно-фиолетовые глаза, следовавшие за мной, успевали до них добраться.

Прежде чем обвал, который я спровоцировала, мог представлять для меня угрозу, я снова развернулась и позволила трезубцу швырнуть меня глубже в Аркадианский океан в поисках Левиафана. Однако мне не пришлось долго ждать, чтобы понять, что я уже близка к цели.

Передо мной был яркий свет, переливающийся оттенками зелёного и тёмно-синего. Я мчалась прямо на него, падая всё быстрее, и быстрее, и быстрее. Я знала, что моя мать будет гнаться за мной, но, если повезёт, я замедлю её настолько, что доберусь до границы между мирами раньше неё.

Оказавшись там, я смогу закрыть её.

Я, а не она.

Тёмная пещера передо мной начала расширяться, а вместе с ней и зелёное свечение. Сначала я подумала, что там внизу плавают светящиеся рыбы, озарявшие своим светом всю пещеру, в которой они находились. Но чем ближе я оказывалась к этому месту, тем больше понимала, что это вовсе не рыбы.

Это был огонь.

Зелёные и синие, с жёлтыми прожилками, языки пламени охватывали всю внутреннюю часть пещеры, к которой я мчалась. Проплывая мимо них, я поняла, что огонь не выделял тепла — он даже не заставлял воду вокруг себя пузыриться или кипеть. Языки пламени двигались, танцевали и испускали холодный свет, благодаря которому можно было видеть, и это завораживало.

Однако то, что скрывалось за огнями, было совсем не таким.

Там были какие-то фигуры, извивающиеся в глубоких тёмных расщелинах — в естественных тенях, образованных этими подводными огнями. Эти фигуры, казалось, не имели особой стабильной формы, по крайней мере, я не могла разглядеть их тела, но у них имелись глаза, и у них имелись зубы, и похоже, они рассматривали меня, как будто я была обедом, а я только что доставила себя к их входной двери.

Чем глубже я погружалась, тем больше этих существ видела, тем плотнее, казалось, сжималась вокруг меня пещера, и тем больше мне казалось, что меня вот-вот съедят. Но я позволила трезубцу привести меня туда, куда я должна была отправиться, к его создателю, к самому Левиафану.

Передо мной открылась пещера, которая привела меня в глубокую, тёмную пропасть, где вообще не было огней, только давящая темнота океанских глубин. Острие трезубца ярко светилось, но этого освещения хватало ненамного. Как только я миновала туннель, в котором находилась, и оказалась в этой большой пещере, я больше не могла видеть ни её краёв, ни стен, ни потолка.