Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 121 – Елена Михалёва

Впрочем, этого вполне хватило, чтобы испугаться.

Адептка задержала дыхание и принялась лихорадочно призывать свет. Снова и снова, попытка за попыткой, торопливо. С таким усердием, что онемели пальцы.

Она услышала сопение. Кто-то стоял прямо перед ней, не таясь, точно насмехался.

Гвин отступила – и уперлась спиной в стену, которой сзади быть попросту не могло. Она резко обернулась, вскинув руку, и не нащупала ничего, кроме пустоты. Позади нее, как и раньше, был коридор.

Сердце забилось чаще, и Гвинейн наконец удалось сотворить свет. Крошечный, размером не больше вишневой косточки, дрожащий светлячок застыл на закоченевшей ладони, мерцая сквозь клубы дыма.

Гвин медленно обернулась туда, где стояла высокая фигура, но теперь человек оказался ближе, на расстоянии вытянутой руки. И от увиденного все у нее внутри похолодело.

Высокий статный мужчина в черном камзоле стоял к женщине спиной. Его прямые русые волосы были забраны в низкий хвост. Руки висели вдоль тела, но вместо человеческих пальцев на них были когти, черные и длинные, будто серпы.

Гвин отступила, не сводя с него глаз. Шаркнула ногой о камушек.

И мужчина обернулся. Медленно, неестественно, как поворачивает голову сова. Так, что лицо оказалось со стороны спины. И кровь застыла у Гвинейн в жилах.

Человек из ее самых страшных снов.

Красивое лицо с острыми скулами и презрительным взглядом темно-вишневых глаз. Он вызывающе улыбался, приподняв уголок губ, идеальных и бескровных.

Не Атран.

Руаль Ратенхайт. Младший из братьев.

Он медленно распахнул рот, обнажая белоснежные зубы, такие острые, будто клыками были все до единого, раздвигая челюсти все шире. Вместо языка в раскрытой пасти оказались лишь сгустки крови, похожие на куски растерзанной печени. Черная струйка потекла изо рта по его подбородку.

Гвин дернулась. Сглотнула, пытаясь понять, видение это или правда, сделала еще один шаг прочь от чудовища. И оступилась.

Светлячок моргнул и погас. А она потеряла равновесие, опрокинулась на спину.

И снова ударилась головой.

* * *

– Это ты виновата, ты одна. В смерти Руаля. В гибели людей в Аэвире. Во взрыве в Академии. В смертях случайных свидетелей по дороге сюда. Ты одна. И в том, что твой колдун уехал, тоже виновата только ты. Он не вернется, ты отпустила его на смерть. Смерть – единственный удел импери. Они все должны умереть. Ты окулус, тебе отлично это известно, но поделать ты ничего не можешь. И с этой мыслью встреть собственную смерть…

Шелестящий шепот звучал прямо у Гвин в голове.

Из мрака пришел еще один образ. Последний. Нестрашный. Но вызывающий ноющую боль в ее душе.

Это был Иврос. Его темные волосы и карие глаза с золотыми крапинками. Широкие плечи. Суровая морщинка меж нахмуренных бровей. Гвин любила его так сильно, что обомлела от счастья, увидев посреди черноты пещерных коридоров. Ей захотелось рвануть к нему, обнять и не отпускать. Затуманенное сознание позволило себе поверить, что он действительно вернулся, что не поехал в Идарис. Но тело было ватным и чужим. Таким, что Гвин не удавалось пошевелиться.

Ив взглянул на нее с безразличием. Так холодно он не смотрел даже когда они были в ссоре после битвы с Пастырем. Смерил отрешенным взором, а потом развернулся и пошел прочь. Эхо его неторопливых удаляющихся шагов заполнило собой весь мир.