Книга Северный ветер, страница 245 – Александрия Уорвик

– Вперед, девочка.

Я позволяю Илиане самой выбрать путь по воде. Русло скользит по гладкому каменистому дну. Мне редко доводилось слышать плеск воды реки, и я даже не сразу понимаю, что это текучая вода, свободная ото льда. Воздух теплеет. Земля оживает.

Преодолев реку, я спешиваюсь. Ноги подкашиваются. Они хотят идти, потому что стоять на месте значит стать добычей, но я должна не терять головы. Сначала надо разобраться с преследователями – явно из числа тех, кто обратился наполовину. Затем разыскать мужа. Да я весь мир переверну и порву на куски, если придется. Чего стоят люди, которые встанут на пути? Они и пикнуть не успеют.

Направляя Илиану тихим прищелкиванием языка, я пробираюсь по мягкому снегу как можно дальше, пока не нахожу укромное место за деревьями, где могу ее оставить. Затем спешу обратно к реке, приседаю за сугробом и накладываю стрелу на тетиву.

Налетевший ветерок приносит голоса преследователей – высокие, низкие, что-то посредине. Пятеро по меньшей мере. Добавляется еще один голос. Шестеро. Дураки. Они умрут из-за своей глупости. В колчане осталось семь стрел. Промахиваться нельзя.

Первый поднимается на холм верхом на призрачной лошади. Я прицеливаюсь, забирая слегка вправо. Мужчина поднимает руку, и его спутники замолкают. Поздновато спохватился. Тетива стонет, я натягиваю ее до упора, целясь мужчине в грудь.

Но когда лошадь ступает по склону вниз, кровавая пелена перед глазами рассеивается.

Это Паллад.

Колени подгибаются, я судорожно хватаюсь за нижнюю ветку ближайшего дерева, чтобы не впечататься лицом в снег. Я еще никогда не была так рада видеть капитана. У нас, конечно, свои сложности, но я ни на миг не сомневалась в его преданности Борею.

Я выбираюсь из-за дерева.

– Паллад.

Капитан вздрагивает. Он быстро окидывает меня взглядом с головы до ног.

– Миледи. Вы ранены?

Паллад направляет лошадь к подножию холма. Темно-гнедой мерин фыркает, из ноздрей вырывается белое облачко пара. В приглушенном лунном свете кончики волос капитана кажутся алыми, словно пламя.

– Я в порядке, – когда он подъезжает ближе, я с тревогой подаюсь вперед. – Ты плохо выглядишь.

И это еще мягко сказано.

– О, – Паллад смотрит на высохшую кровь, размазанную по нагруднику. Ошметки кожи, пятна черной жидкости. Темняки не упускают случая оставить след. – Это не мое.

Капитан переправляется на другой берег, на вершине показываются остальные воины. Шестеро, все целы на первый взгляд. Они становятся совсем прозрачными, попадая на лунный свет, и вновь обретают четкие очертания, возвращаясь в тень под деревьями. Измученные, мрачные после поражения. Этого стоило ожидать. Троих я знаю по лагерю. Все шестеро хорошо вооружены: мечи, кинжалы, луки, топоры. И настороженно оглядывают окрестности.

– Так мало? – спрашиваю я, вглядываясь в лицо Паллада.

В нем ужас, ужас, как он есть. Не просто же так их всего семеро.

– Моя госпожа, – капитан чернее могилы, – я никогда не видел так много темняков. Нас быстро раздавили.

Я знала. Предвидела. Но надеялась услышать другое.

– Что с цитаделью? – внезапно шепотом спрашиваю я.

Паллад оборачивается на средних лет воина с густыми черными усами, тот мрачно кивает.

– Мы ее утратили, миледи. Цитадель полностью во власти темняков.

Во мне теплилась и эта надежда: что крепость устояла, несмотря на разрушительную суть темняков. Потому что теперь это мой дом. Одна мысль, что он навсегда потерян…