Книга Северный ветер, страница 243 – Александрия Уорвик

– Еще шаг – и стреляю.

И лук, и стрелы созданы рукой бога, а я редко промахиваюсь.

Зефир хмурится, но замирает:

– Что ж, пожалуй, звучит справедливо.

– Я должна была послушать Борея. Но я не верила…

– Что я настолько порочен, как он рассказывает? – Зефир невесело улыбается. – Что бы там Борей ни думал, я не желаю его смерти. Мне нужно лишь копье. Его власть настолько неукротима, что стала сказываться и на моем королевстве, как ты прекрасно знаешь, я этого не допущу. Его сила угрожает нарушить равновесие, этому нужно положить конец. Я должен стоять в стороне, пока мое королевство, мой народ умирает, по-твоему?

– Есть другие способы. Выбор, который не приведет к смерти невинных людей.

– Они уже мертвы.

– Как будешь и ты, если не ответишь на мои вопросы. Ты поэтому убил его жену и сына? Потому что почувствовал, что его власть стала необузданной?

– Ну, вообще-то их убили бандиты.

Лишь отточенная годами выдержка помогает мне не отпустить тетиву. Стрела в сердце – меньшего Зефир не заслуживает.

– Ты правда настолько бессердечный?

– Рен, – Западный ветер тяжко вздыхает, словно уже неоднократно вел этот разговор и устал. – Это была случайность.

Ага. А у меня во лбу третий глаз.

– Хватит лжи. Ты намеренно настраивал жену Борея против него. Ты воспользовался ею, предал доверие брата.

И меня, думаю я в приступе ярости. Ты предал меня.

– Не моя вина, что она была несчастлива, – отвечает Зефир, небрежно пожимая плечами, и мне хочется воткнуть в него нож. – Я подсказал ей выход, как и тебе. И она им воспользовалась.

– Она не была несчастна. Она его любила.

Но коварный и хитрый Зефир сумел отравить разум женщины, превратить ее в оружие против собственного мужа. И то же самое он почти проделал со мной. Сдается, что Зефира не научили важнейшим прописным истинам, если он поступает столь злонамеренно.

– Почему тебе так сложно в это поверить?

– Потому что любовь жестока, – отвечает Западный ветер, и его лицо вдруг искажает гримаса ярости и горя. – Она отнимает у тебя часть, и когда тебя покидают, эта часть уже никогда не вернется. Я этого не просил, знаешь ли, – он обводит конюшню широким жестом. – Я был счастлив в Городе богов. А потом мой брат решил: какая восхитительная идея, восстать против наших предков, примкнуть к мятежникам в их попытке захватить власть! Из-за его поступков я никогда не смогу вернуться, хотя, сомневаюсь, что тебя это волнует.

Я мрачно смотрю на Западного ветра.

– Ты прав. Не волнует.

Но я думаю не о Зефире. Самое странное, что я думаю о милашке Тиамин, пустоголовой Тиамин, забывахе Тиамин. Она почувствовала неладное во время нашей вылазки в пещеру Сна. Тогда мне казалось, что она боится за меня, но, возможно, я ошибалась. И я так и не узнала, почему она решилась выпить из Реки забвения.

– Тиамин, – произношу я. – Ты совался в ее память? Она увидела что-то, чего не должна была?

Западный ветер закатывает глаза.

– Эта женщина совала нос куда не надо, себе же во вред. Она заметила, что я стал часто проводить время с женой брата, и я побоялся, что она проболтается. И решил это затруднение.

Ублюдок. Корыстный ублюдок.

Зефир протягивает мне руку.

– Как бы то ни было, ты мне нравишься, Рен. Поэтому я дам тебе шанс. Если ты покладисто пойдешь, я не причиню тебе вреда.

На губах тень улыбки. Чтобы он использовал меня и надавил на Борея? Обойдется. Несколько месяцев назад я сама бы не поверила, что Королю стужи не безразлична моя жизнь. Но Зефир каким-то образом чуял, что все может измениться. Нужно было только подождать.