Книга Северный ветер, страница 248 – Александрия Уорвик

– Миледи, – один воин опускается рядом со мной на колени, – позади пещеры есть еще вход. Он узкий, но вы должны протиснуться.

Встречаюсь взглядом с Палладом. Тот кивает. Остальные воины уже рассредоточились поблизости. Пока они будут сражаться с темняками, я проникну в пещеру.

– Поняла.

– Вы точно не хотите, чтобы я вас сопровождал? – вполголоса спрашивает капитан.

Если пойдет, его убьют. Зефир еще, может, поколеблется, лишать меня жизни или нет, но призрака не пощадит.

– Точно. Если не вернусь через час, значит, со мной что-то случилось. Забирай людей и уходите.

Я или выйду из этой пещеры с Бореем – или не выйду совсем.

– Мы вас не бросим, моя госпожа, – решительно отказывается Паллад.

– Я – ваша королева, капитан, и это мой последний приказ. Мы зря тратим время на пререкания.

Судя по выражению лица, Паллад недоволен, но поднимает руку и подает сигнал.

Рассиживаться некогда.

Я крадусь по краю леса, держась в темноте, пока не оказываюсь с обратной стороны пещеры. Теперь надо подождать. Один воин отдал мне кинжал. Я не столь умело обращаюсь с клинком, как с луком, но лучше так, чем с пустыми руками.

Долго мерзнуть не приходится. Тишина сгущается, а потом вдруг взрывается хаосом звуков.

Шесть, семь, восемь воющих голосов устремляются к небу. Темняки с оглушающим ревом загораживают вход в пещеру, тем самым освобождая мне путь к узкому лазу. Раздается еще один вопль, от которого волосы у меня на руках встают дыбом, резкий, пронзительный. Крик Паллада тонет в грохоте битвы. Я мысленно считаю от десяти до одного и бросаюсь вперед.

Ладони ударяются о гладкую поверхность скалы, скользят в поисках любой трещины, в которую проходит лунный свет. Что-то глухо ударяется справа. Стрела, пролетевшая мимо цели. Я двигаюсь дальше, высматривая отверстие. Стены пещеры из известняка, а он очень пористый. С тем, сколько падает снега, должен быть еще разлом, но я его не…

Руки ныряют в пустоту. Вот она – трещина в стене. Она как раз такая, чтобы я втиснулась. Что я и делаю, пролезая в узкий лаз, что ведет в глубину. Стены царапают плечи, спину и бедра. Трещина сужается. Еще рывок…

Впереди темнота клубится еще гуще. Я протягиваю руку и с облегчением обнаруживаю, что отверстие выходит в большой каменный мешок.

Воздух здесь теплее, чем на поверхности, но горло все еще обжигает при каждом холодном вздохе. В черноте впереди мерцает свет. Фонарь или факел.

Касаясь рукой в перчатке прохладной влажной стены, я иду по туннелю к пологому спуску, мимо земляных углов. Крадущиеся шаги рождают эхо в пространстве, и мое сердце тревожно учащает ритм. Неровная поверхность скалы под пальцами придает мне уверенности. Тропинка становится круче, спускаясь все ниже и ниже. Я почти чувствую тяжесть земли над головой. Невыносимую.

Пока тьма обнимает меня со всех сторон, я думаю о крови, сломанных костях и пустых глазах. Борей мертв, Борея больше нет, он разорван на части, ему больно. К горлу подкатывает желчь. Ноги подкашиваются, приходится остановиться и глубоко дышать, вытирая взмокший лоб, пока дрожь наконец не унимается.

Но свет впереди манит. Где-то рядом капает вода, и меня обдувает едва заметным ветерком, как будто рядом, хотя и невидная, есть расселина. Я ускоряю шаг, заворачиваю за угол и попадаю в маленькую пещеру с единственным факелом, мерцающим на стене.