Книга Инопланетный рынок шкур, страница 148 – Лиззи Биквин

Ее тело уже было постыдно возбуждено от запаха Дэггота. Но теперь это возбуждение достигло почти болезненного уровня.

Тихий звук прервал размышления Моурин.

Она снова перевела взгляд на запись и увидела, что ребенок Бетани проснулся. Крошечное личико Нанда, которое раньше было таким милым и безмятежным, теперь исказилось от ярости. Его маленький ротик был широко открыт в выражении неудовольствия.

— О боже, — сказала Бетани. — Похоже, кто-то проголодался. Что ж, полагаю, это подходящее время. Я сказала все, что нужно. Тристн сможет ответить на любые другие твои вопросы.

Лицо Бетани смотрело на Моурин с искренним выражением сочувствия, и Моурин снова почувствовала, что она действительно находится здесь, в спасательной капсуле, рядом с ней, а не просто на записи.

— Мне так жаль, что это произошло, — сказала Бетани, перекрывая плач Нанд. — Но, пожалуйста, не бойся трансформации. Это не конец, это начало. Сейчас я счастливее, чем когда-либо прежде, и я знаю, что ты тоже можешь быть счастлива, хотя сейчас может показаться, что это не так, — она тепло улыбнулась. — Удачи, подруга. Пока.

Запись закончилась, звук плача Нанда исчез, и спасательная капсула снова погрузилась в зловещую тишину.

Теперь Моурин предстояло принять решение.

Самое важное решение в ее жизни.

Но выбора не было… Если она не выполнит план, который только что изложила Бетани, она умрет.

Альтернатива, однако, была почти столь же ужасающей. Возможно, даже более. Моурин боялась смерти — это было вполне естественно, — но смерть была чем-то, с чем она сталкивалась раньше, чем-то, что она понимала, чем-то надежным. Все рано или поздно умирают, не так ли? Но процесс, который только что описала Бетани? Это было по-настоящему страшно.

Моурин беспокоилась не о сексе. Она чувствовала сильное влечение ко всем своим инопланетным спутникам, включая Роуна. Влечение и, возможно, нечто большее. Нет, не возможно. Определенно что-то большее. Несмотря на то, что Моурин знала этих парней совсем недолго, они через многое прошли вместе. Нельзя было отрицать растущую между ними связь, которую она чувствовала, и она знала, что они тоже это чувствовали. Она знала это по тому, как они все смотрели на нее, как прикасались к ней, как говорили.

Если быть до конца честной, само превращение даже не было камнем преткновения. Да, это было страшно. Но в то же время перспектива обзавестись когтями, хвостом и горящими оранжевыми глазами казалась… чертовски крутой, на самом деле.

Настоящая проблема заключалась в чем-то другом.

В ее личной жизненной миссии.

Что бы Моурин ни решила сейчас, она никогда не вернется на Землю. Она не сможет продолжать работу в качестве агента ФБР. Она больше не будет привлекать преступников к ответственности.

Смогла бы она так жить?

Боже, а что, если она забеременеет, как, очевидно, забеременела Бетани? Сможет ли она родить детей в этой несправедливой Вселенной? В некотором смысле смерть казалась предпочтительнее. По крайней мере, она была бы проще, чище, легче.

Моурин не знала, что делать.

Долгое время она сидела в душной тишине спасательной капсулы и смотрела наружу сквозь прозрачный пузырь, но даже не видела ни джунглей, ни мужчин, занимающихся своими делами.

Тишину нарушили голоса. Пара голосов, говорящих в гармонии. Должно быть, они были у нее в голове, но казались такими реальными, как будто находились прямо здесь, в спасательной капсуле, вместе с ней. Это были голоса ее родителей, звучавшие так, словно им было столько же лет, как когда она потеряла их. Столько же лет было сейчас Моурин.