Книга Королева праха и боли, страница 99 – Лив Зандер

– Кто это сказал?

Енош удивленно приподнял брови:

– Кто что сказал?

– Госпожа, моя госпожа, – зазвучало со всех сторон, точно сотни разных людей шептали в унисон. – Госпожа. Позволь прийти к тебе, моя госпожа.

– Госпожа. – Мужчина.

– Госпожа. – Девушка.

– Госпожа. Госпожа. Госпожа.

– О мой бог. – Я сглотнула скопившуюся под языком слюну и задергалась в руках Еноша, чувствуя, как лоб покрывается испариной. – Что-то… Что-то не так…

Миллионы мыслей проносились в моей голове. Я видела незнакомые земли, ловила слова, произнесенные на языках, которых никогда не слышала прежде и тем не менее понимала их, наблюдала, как танцуют в небесах, стремительно сменяя друг друга, луна и солнце… От этого обилия картинок, звуков, образов у меня застучало в висках.

Но хуже всего была нарастающая паника.

Совсем не моя.

Ну, по крайней мере… Я так не думала, потому что исходила она не от меня – а от смертного мужчины. Пульсация крови в его венах сотрясала пространство между нами, каждое изменение у него в теле было языком, который я понимала.

Закупоренный сосуд на левой ноге. Венозные сеточки. Приподнявшиеся дыбом волоски на затылке – растущие, тянущиеся, меняющиеся. Я чувствовала все, и мозг мой переворачивался внутри черепа, не находя объяснений творящемуся безумию.

Я переводила взгляд с одного бога на другого.

Они молча смотрели на меня.

Эйлам медленно наклонил к плечу голову:

– Что… это… с ней?

Вот именно! Что со мной?

Я жива, да и сердце мое с каждой секундой бьется быстрее, и груди вдруг заныли, как там, в Элдерфоллсе. От этого ощущения в душе моей вспыхнула искра радости, но замешательство от этого не исчезло.

Енош рванулся ко мне – слишком быстро, чтобы я могла уклониться, – схватил меня за талию, упал на колени и прижал ухо к моей груди. Наверное, он хотел услышать мое сердце – потому что через пару ударов уставился на меня расширившимися глазами.

– Ритм идеальный, ни единого сбоя. – Нижняя его губа дрогнула, и он добавил: – Полагаю, она теперь… такая же, как мы.

Как они.

Я снова сглотнула слюну, кажется, забыв за время своей смерти, что делать это нужно регулярно. Что ж, разве слова Еноша не объясняют, почему я так ясно слышу стук сердца младенца и посвистывание воздуха в его крохотных ноздрях, почему чувствую, как чешутся его глазки после долгого плача?

– Госпожа.

Я вздрогнула.

Да, и это.

Эйлам то ли зарычал, то ли зашипел:

– Еще одно злодеяние, еще один грубый промах.

– Ты действительно веришь, что мы создали бессмертную? Полноправную богиню? – Ярин медленно осмотрел меня с головы до пят. – Полагаю, есть лишь один способ это выяснить.

Левой рукой он схватил меня за волосы, с такой силой, что обожгло кожу на голове. В правой вдруг возник золотой нож. Нож взлетел, приближаясь к моему лицу. На лезвии его плясали отблески горящего в очаге пламени.

– Нет! – крикнул Енош, потянувшись к клинку.

Но в этом не было необходимости.

Я инстинктивно толкнула Ярина в грудь.

Бог Шепота перелетел через всю комнату, врезался в стену и со стоном рухнул на пол. Со стены посыпались куски штукатурки и распались облаком белой пыли, когда Ярин махнул рукой, точно веером, и… хихикнул?

– Думаю, ты прав, братец, – сказал он, поднялся не без труда и попытался стряхнуть пыль со штанов, но дело оказалось безнадежным. – Ох, выражаю тебе соболезнования. Попробуй теперь заковать ее в цепи.