Книга Королева праха и боли, страница 101 – Лив Зандер

– Дурацкая сделка.

– Вот именно, но я не ожидал, что моя жена станет бессмертной. – Енош резко приподнялся, сорвал меня с моего места – и снова шлепнулся на кушетку, усадив меня к себе на колени. – Никто из нас не ожидал. Наш брат хочет, чтобы я был… мирным.

Ярин стряхнул с ладони песок, но тот так и не упал на снег, а просто исчез вместе с лодочкой.

– Жаль. Я бы не отказался посмотреть, что ты подготовил для первосвященника.

Плечи мои поникли.

Почему?

Это ведь хорошо, не так ли?

Я взяла руку Еноша и положила ее на свой живот. Я воскресла, воскресла богиней, способной выносить нашего ребенка, так чего мне еще желать? Притом что Енош отказался от мести… Ничего.

Кроме…

Я запрокинула голову и посмотрела на мужа:

– А мой отец?

– Я попытаюсь найти его, когда буду объезжать земли. – Однако, ощутив его протяжный вздох, я опустила голову, поняв, что увидеть папу мне, наверное, больше не суждено. – Еще Эйлам потребовал, чтобы я снова открыл Бледный двор для всех смертных и продолжил распространять гниль.

Я фыркнула:

– Тоже мне требование. Ты обещал мне это давным-давно. И нам все еще нужна колыбель!

– Неужели? – Енош самодовольно ухмыльнулся, поймал мой подбородок и развернул к себе: – Смею сказать, жена, обещание я давал в особой… ситуации. Если подумать, разве ты не задолжала мне ответ?

– Да.

Я вскинула голову, ища его губы. Мы прижались друг к другу, слившись в неторопливом поцелуе в этот миг безмятежности, когда мир наконец-то оставил нас в покое. Только вот земля вдруг опять задрожала, сперва легонько, потом сильнее, и ветви деревьев застонали: наш поцелуй из нежного превращался в страстный.

– Это отвратительно!

Мы с Еношем оторвались друг от друга и обнаружили, что Ярин, сморщив нос, смотрит на руку скелета с ошметками плоти, выбирающуюся из-под снега.

– Мертвые, должно быть, полагают, что ты в большой опасности, маленькая, – Енош усмехнулся, но его полный надежды взгляд выдавал, с каким напряжением он ждет слов, в которых однажды я ему отказала. – Скажи, маленькая богиня, что заставило тебя только что сотрясать землю, а?

Я легонько коснулась губами его губ, даже не целуя, а чтобы наше дыхание на миг смешалось, и запустила пальцы в густые черные волосы мужа.

– А если я все равно не скажу? Ты больше не в силах меня заставить.

– Опять ты меня не слушаешь, Ада. Я ведь никогда не хотел заставлять тебя.

Мы замолчали, понимая друг друга и без слов, соединенные тишиной и теми невидимыми нитями, что связывают двух людей, нежданно влюбившихся друг в друга.

Кивнув, я погладила большим пальцем его нижнюю губу, только чтобы почувствовать, как она дрожит:

– Я люблю тебя.

Снег посыпался с ветвей затрясшегося от кроны до корней клена, застонавшего так, что услышал, наверное, целый мир.

– И я люблю тебя, – сказал Енош. – И буду любить до скончания времен. Я буду искать твоего отца, объезжая земли, и найду способ вернуть его домой.

Как?

Я лишь однажды, еще маленькой девочкой, была в верховном храме, но его высокие стены произвели на меня неизгладимое впечатление. Еношу, несомненно, было бы трудно попасть в храм мирным путем и просто невозможно вывести оттуда папу живым.

И это далеко не единственная проблема.

– Они будут охотиться за тобой, Енош. – Призовут всех, поклявшихся защищать веру, и быстро одолеют моего мужа своей численностью. – Заманят в ловушку, захватят в плен и будут пытать бог весть сколько, пока тебе не удастся освободиться. До тех пор, пока стоят храмы и живы священники, ты не будешь в безопасности.