Онлайн книга «В Питере НЕжить»
|
– Женя, пей! – рявкнул Рыбкин так внезапно, что я вздрогнул. – Ты там землю рыл, что ли! – Как… как ты понял? – Выпьешь – отвечу. Пока я, стоя в центре кухни, лихорадочно глотал подозрительную жидкость, на вкус отдающую ореховым сиропом, Феликс обошёл меня по кругу, хмурясь и щёлкая пальцами то у головы, то у груди. – Я унюхал, – объявил он на полном серьёзе, вновь встав передо мной, и, прежде чем я как-то среагировал на это, спросил: – С кем ты был? И что именно вы там делали? Я почувствовал, что пунцовею. – С девушкой… – Откуда у тебя взялась девушка?! – опешил Феликс. – В приложении познакомился, – огрызнулся я. – Мы гуляли, я рассказывал ей то, что успел узнать о мистическом Петербурге, она интересуется такими вещами. У неё был с собой полароид. Мы сфоткались и решили закопать карточку там, на месте предполагаемой могилы. – А на кой чёрт, скажи, пожалуйста? – Об острый взгляд Рыбкина можно было порезаться. Мне категорически не нравилось то, каким тоном он со мной разговаривает. И при этом я чувствовал волнение – странное волнение от приближения чего-то непостижимого, о чём я, может, всегда втайне мечтал, – и поэтому терпел злость соседа. – Просто так. Захотелось, – проворчал я, опустив взгляд. – Она любит всё необычное. Я тоже люблю всё необычное… – Контакты этой девушки. Быстро. В поле моего зрения появился нетерпеливо протянутый Феликсом смартфон в мраморно-белом с золотой окантовкой чехле. – Я не собираюсь давать тебе… – возмущённо начал было я, но в этот момент у меня в голове вдруг словно зашуршали осенние листья. А вслед за этим послышалось жутковатое, вызывающее мурашки девичье пение: Раз, и первый иерей выходит из-под земли, Разматывает клубок, открывает другим пути. Я охнул: ощущение было такое, будто кто-то воткнул иголку мне в самое сердце, а потом резко вытянул её обратно, но нить, вдетая в эту иглу, так и осталась со мной. – Началось, да? – спросил Феликс таким мрачным тоном, который ну никак не вязался с его легкомысленной жёлтой футболкой (во всю спину – вышивка «Свети!») и идиотской причёской с выбритыми висками. – Ч-ч-ч-что началось? – схватившись за грудь, почему-то шёпотом спросил я. – Действие проклятия. Тебе скоро станет плохо, – отчеканил Феликс, пока я, больше не протестуя, лихорадочно вбивал в его телефон контакты Маши, с которой познакомился всего-то два дня назад. – Вывернет наизнанку – и отлично. После этого возьми горсть леденцов и ловца снов из третьего ящика комода в гостиной. Леденцы съешь. Ловца повесь у окна и ложись спать, только предварительно запри дверь в свою комнату и проведи вдоль неё черту из соли. Не выходи до зари и никому не открывай. Даже мне. Выхватив у меня свой телефон, он опрометью кинулся в прихожую, натянул белые кроссовки и, не завязывая шнурки, в спешке буквально вывалился из квартиры в пахнущую свежей краской парадную. Но ключ при этом провернул в замке четыре раза. Мне показалось, что дверь на мгновение полыхнула светом, но, возможно, это была галлюцинация. Потому что мне действительно стало плохо, и я побежал в ванную. * * * Это была безумная ночь. Весенний город за окном – обычно живой, полный согревающе-медового света фонарей, прохладной тёмно-синей воды и мягкого смеха гуляющих – сегодня напрочь отрезало от меня толстое стекло. Окно было закрыто, но ловец снов возле него раскачивался, как маятник, и я то и дело слышал скрежет и стук, будто что-то снаружи пыталось подцепить раму и пробраться ко мне. Сам я метался, охваченный лихорадочным жаром, и в голове у меня постепенно появлялись новые строки тревожно-тянущего напева про священнослужителей: |