Книга Спи, милый принц, страница 95 – Мэй

– Признаться, лорд Мюррей, ваше приглашение меня удивило.

Старик хмыкнул:

– Всю жизнь я выстраивал Синдикат. Надо же было посмотреть на нового воронёнка со стороны короны.

– Думал, вы хотели обсудить дела.

– Делами занимается Фелиция, у неё отличная хватка.

Отпив чай, Айден отметил, что у него приятный цветочный вкус, точно как любила мать. Айден не предполагал, что Мюррей может его отравить, было бы глупо, опрометчиво и бессмысленно. Даже если лорд состоял в заговоре с убийцами, и принц им по какой-то причине мешал, или сердце Равенскорта требовалось для очередного запретного ритуала, за дверью особняка стояли императорские гвардейцы, да и во дворце знали, куда отправился Айден. Он не привлекал к встрече внимание советников, но Дэвиану, разумеется, сообщил.

Пробовать печенье Айден не торопился. Он предпочитал держать спину прямо, отпивать маленькими глотками и больше ничего не трогать, но цепко оглядывать украдкой окружающее пространство.

Зачарованные лампы горели при входе в гостиную, но в этой части комнаты свет давал в основном камин. Массивный, тоже богато украшенный морскими мотивами ракушек и водорослей, с изящно изгибающейся аркой над очагом. Настоящее произведение искусства! Узоры приковывали внимание, и Айден не сразу понял, что на каминной полке выстроились не привычные статуэтки, а стеклянные банки. Содержимое терялось в тени, и Айден не так уж хотел знать, что внутри.

Когда он отвернулся, то наткнулся на цепкий взгляд лорда Мюррея. Старик следил и оценивал, но сказал совершенно другое:

– Дела обсуждай с Фелицией, она уполномочена их вести. После моей смерти займёт место главы Синдиката.

Что разрушало теорию, выдвинутую Николасом, о том, что Стэнхоупы стояли во главе заговора и запретной магии, чтобы занять трон. То есть Элиас мог этого хотеть, но Фелиции нет смысла захватывать власть в Синдикате, он и так будет принадлежать ей.

Хотя это не исключало, что у Элиаса были свои планы, а Фелиция помогала брату. Или покрывала его.

Айдену ужасно захотелось потереть переносицу, словно движение избавляло от дурных мыслей. Он чувствовал, как его захватывает подозрительность, и это не несло ничего, кроме беспокойства и неспособности увидеть настоящие факты.

– Вы ведь не удержите гниль, – неожиданно сказал лорд Мюррей. – Не сомневаюсь, что зараза полезла из-за запретной магии. Это чума. Невозможно удержать чуму в отдельных кварталах, как бы вы ни пытались.

– Пока мы справляемся, – холодно ответил Айден.

– Скоро она выплеснется на улицы Кин-Кардина.

Чай внезапно показался Айдену безвкусным. Глаза старика сверкали, и оставалось гадать, насколько он в своём уме. Лорд сидел, запершись в особняке, и слушал шебуршание крыс под полом, а не живых людей. Кто знает, что ему нашептали его безумные сны?

– Звучит как угроза, – спокойно сказал Айден. – Может, вас арестовать за то, что занимались запретной магией, и из-за неё появилась чума?

– Я не связывался с запрещёнкой.

Что было ложью. Айден не стал бы говорить Николасу, у того порой свербило обострённое чувство справедливости, но во дворце знали, что Синдикат усиливал корабли запретной магией. Эти сведения Айден приберегал на тот случай, если обсуждения с Фелицией зайдут в тупик и придётся пригрозить разоблачением.

Их ритуалы не требовали человеческих жертв, а крепкие корабли были выгодны и короне, но официально чары считались запретными, потому что уже активнее управляли окружающим миром. Синдикат тоже не афишировал, но, скорее всего, стоило копнуть, и у них обнаружилось бы полно запрещёнки вплоть до внушения людям, а вот это считалось серьёзным преступлением.