Книга Спи, милый принц, страница 37 – Мэй

– Предварительно всё то же самое. Полный отчёт будет завтра утром. Но я честно скажу, что вряд ли ты найдёшь что-то новое.

В наступившей тишине отчётливо послышались приглушённые ругательства Николаса. То ли перехватив недоумённые взгляды остальных, то ли уловив непонимание Айдена, он пояснил для тех, кто был меньше знаком с тем, чем занимались дознаватели:

– Запрещёнка бывает разной. Самая сильная требует и самых мощных жертв. Как вы понимаете, не столько конкретные тела, сколько агонию. При таких ритуалах боли было много. А значит, у нас тут сраная запрещёнка высшего уровня.

Роуэн сжался на диване, Кристиан ошарашенно вытаращился. Лидия сохраняла присутствие духа, хотя чашку с чаем отставила и пить не торопилась:

– Значит, в городе орудует убийца, и он творит сильные запретные чары. Мы можем предположить, чего он хочет добиться?

– Нет. Но пригодится моя косточка. Возможно, по ней удастся распознать ритуал.

Айден прислушался к связи и понял, что Николас в это не верит. Видимо, фрагмент будет совсем маленьким, воссоздать по нему ритуал полностью не смогут. Да и сколько их, этих запретных чар!

Запрещёнка опасна. Если нашли очередной старинный трактат или ещё откуда-то выяснили о нужном колдовстве, дознаватели могут не знать, что пытаются сотворить. А без понимания крайне сложно вычислить, найти и остановить убийц.

– У тебя есть образец? – удивилась Лорена. – Где ты его взял?

Коротко Николас рассказал о Майлзе, и это поразило Лорену больше чар. Она хмурилась, но спросила напрямую:

– Ты уверен, что мальчик не замешан?

– В чём? – опешил Николас. – Ему восемь!

– Ты не хуже меня знаешь, есть чары, которые могут использовать детей с несформированной магией как катализаторы.

– Эти чары дождь вызывают! – возмутился Николас. – Их в деревнях применяют!

– Если есть такие чары, то наверняка могут быть и запретные. И ребёнка используют по тому же принципу для других ритуалов. Или тебе не кажется странным, что мальчик оказался единственным выжившим среди… скольких уже убийств? Смену китобоев вырезали! А его оставили. Не смогли найти в чулане? Его глаза слишком маленькие для ритуала?

– Его зовут Майлз, – ровно сказал Николас. – И если ты продолжишь обвинения, то общаться я буду с другими учёными.

Лорена примирительно подняла руку:

– Я никого не обвиняю! Но не стоит отмахиваться от фактов. Мне кажется странным, вот и всё.

Николасу странным не казалось. Да и Айден с трудом верил, что тот испуганный мальчик помогал убивать свою семью. Да и зачем? Скорее, Айден допускал, у убийц было мало времени, разыскивать мальчишку попросту не стали, решив, что его нет в доме. Из-за того, что магия детей ещё не сформировалась, они всё равно считались плохими жертвами для запретных чар.

– Ещё кое-что, – продолжила Лорена. – На месте преступлений много песчинок творимого ритуала. Собрать их воедино невозможно, но не могу не сказать, что они схожи со следом гнили в магии человека.

Таинственная чума, косившая людей в районе порта.

– Мы изучаем её, – пояснила Лорена. – Ищем лекарство, но пока безуспешно. Смертность крайне высокая. Восемь из десяти заболевших умирают. Болезнь быстротечная.

– А что творится с чарами? – спросил Айден. – И как вы это изучили?

– Среди заболевших нашлось несколько человек с хорошими связками. На саму магию гниль не влияет, но в чарах волнения, и магический почерк такой же, как на местах преступлений.