Книга Спи, милый принц, страница 34 – Мэй

– Ты рехнулся, Ник?

Никому Николас не позволял называть себя короткой формой имени, никому, кроме Айдена. Но и тот не использовал в повседневной жизни, скорее, когда хотел подчеркнуть что-то важное, обратиться к тому Николасу, что прятался глубоко внутри, видимый через связку.

Или когда Айден попросту волновался.

– У тебя и голова поэтому болит! – возмутился Айден.

– Нет, она у меня периодически болит, это нормально.

– Особенно когда ты постоянно бодрящие зелья глушишь! И нечего заливать, что всё в порядке.

Айден ощутил их, когда они колдовали с Николасом, когда все барьеры рассыпались при магии идеальной связки. Сложно скрывать что-то, если ты открыт другому, и вы смешиваете энергию, чтобы выплести чары.

Зелья не стоит пить постоянно и тем более много, но когда Николас увлекался работой, ему казалось, что в этом нет ничего страшного. Айден неизменно говорил, что тот придурок, но, к своему стыду, иногда сам пользовался упрямством друга и тем, как тот откладывал сон и отдых. Потому что при дворе случались события и расследования, когда дело не терпело отлагательства, и дознаватель нужен буквально круглые сутки. Пока всё не закончится, тогда можно выдохнуть.

Сейчас Николас развалился в кресле, пригрелся у камина, попивая чай и вытянув ноги. Внутри него разливалась мутность после приёма многих зелий в течение нескольких дней, он ведь ещё и бодрящие с обезболивающими смешал. Ему было откровенно лениво подниматься.

– Придурок, – пробормотал Айден одними губами.

Заметил, как Николас вздрогнул и покосился на него. Услышать не мог, но связь в обе стороны работала. Пусть знает, что Айден думает о том, кто в комнате идиот.

Наконец, вошла последняя участница их поэтического кружка.

Лорена Хартли-Стоун была в скромном тёмном платье, в руках держала снятые тонкие перчатки. Пышные рыжеватые волосы, вившиеся мелкими кудрями, небрежно собраны. В отличие от Лидии, она почти не подкрашивала губы, зато глаза подводила тёмным.

Вплывая в гостиную, Лорена напоминала героиню одного из романов, которыми зачитывались многие леди – и не только леди. Той истории, где бушевали грозы и страсти, где в мрачные поместья приезжали незнакомцы в ночи, а их встречали девы, готовые кинуться в объятия, чтобы в обрамлении поэзии суровые гости даровали им вечную любовь.

Лорену не прельщали светские балы, работа Совета или политика. Она коллекционировала чучела животных и птиц, знала анатомию не хуже храмовых служек и собирала огромную библиотеку.

Дункан Хартли-Стоун, отец Лорены, возглавлял Научное общество Кин-Кардина. Его участники не были ни лекарями, ни зачарователями, ни алхимиками. Как говорила Лорена, они познавали природу.

Начались долгие приветствия, и хотя Лорена обычно бывала отстранённее Лидии, они вместе отлично взаимодействовали. Обе утверждали, что не подруги, и особо близкими их вправду нельзя было назвать, но они работали в связке ещё во времена Академии и, хотя по необходимости зачаровывали с кем-то ещё, но и вместе до сих пор колдовали. Впрочем, если Николас и Айден часто, почти постоянно, прибегали к зачарованию, то Лидия и Лорена предпочитали пользоваться готовыми артефактами.

Кинув перчатки на стол, Лорена уселась рядом с Лидией:

– Рада всех видеть.

Они давно не собирались полным составом. После Академии у каждого появились обязанности, собственная жизнь. Кто-то из них встречался постоянно. Николаса Айден видел чаще брата. С Лидией и Кристианом пересекался во дворце, хотя знал, что Николас умудрялся общаться со всеми понемногу, видимо, в редкие моменты отдыха между делами.