Книга Спи, милый принц, страница 112 – Мэй

Прежде чем дознаватели покинули дом Нэлл Дрейк, по пневмопочте пришёл ответ от Айдена. Учитывая скорость, наблюдающий за Кристианом уже успел сообщить во дворец, что происходит. Он видел четверых людей, рано утром они вошли в дом Нэлл. Но фигуры скрывали плащи, а лица – капюшоны, даже пол не определить. Они вышли несколько часов спустя, наблюдающий точно не знал, но ничего подозрительного не заметил.

Четверо вполне могли и чары тишины наложить, и чары контроля, не позволившие Нэлл произнести ни звука. И те и другие считались запретными. Будь это дом Кристиана, наблюдающий сразу бы забил тревогу из-за подозрительных личностей. Но Нэлл его не интересовала.

Николас и Линард свернули в тесный переулок, где дома слиплись друг с другом. Сверившись с адресом в блокноте Нэлл, Линард кивнул:

– Следующая улица.

На крошащейся каменной стене красовалась намалёванная кривоватая надпись «Китобои не слышат песнь китов». Выглядело то ли зловеще, то ли молитвой. Хотя Николас не видел разницы.

Рядом притаилось маленькое святилище. В нише прямо на улице лежал большой китовый позвонок, стояли оплывшие свечи, валялись сладости и яркие бусы.

Жрецы Безликого на такое разъярились бы, но они не совались в кварталы, подобные Эгретскому углу. А в портовых районах ходили старые верования, существовавшие в заливе испокон веков, о спящем левиафане, на спине которого покоится мир, о поющих китах, о живом и дышащем океане.

С точки зрения Николаса, верить в кости морских гигантов ничуть не более странно, чем поклоняться Безликому богу смерти и резать быков в его честь. Можно понять, почему здесь, под крики чаек и запах рыбы, левиафан кажется ближе Безликого.

Миновав тесный закоулок, Николас и Линард оказались на нужной улице, пошире, пооживлённее. Тут же к ним подскочил долговязый подросток с падающей на лицо чёлкой и сунул под нос флаконы.

– Господа, купите эликсир! Бентовский эликсир сохранит вам жизнь! Всего десять монет, и вы излечитесь, если заболеете!

– Мы дознаватели. – сухо сказал Линард. – Мы не используем зелья без аптекарской лицензии и можем за такое арестовать.

Это работа полиции, но Николас не стал поправлять. Подросток не растерялся, тем более форму видел, знал, кто перед ним. Наверняка дерзко решил сорвать куш, у дознавателей-то деньги точно водились.

– Господин, чума не делает различий между бедными и богатыми, между дворянами и китобоями. Не лишайте себя шанса на излечение!

Линард начал закипать и мог закончить грубостью, но влез Николас:

– Сколько, говоришь, монет? Я дам тебе пять.

– Грабёж! – возмутился подросток и тряхнул головой, убирая упавшую на глаза чёлку. На тощей шее болтался костяной амулет Безликого и яркие бусы из китового святилища.

Николас хмыкнул:

– А ты пожалуйся на меня.

Мальчишка смерил взглядом его дознавательский мундир, нарочито громко вздохнул и вытащил из объёмной холщовой сумки глиняный флакон без украшений:

– Но если вам понадобится ещё, вы знаете, к кому идти!

– А зачем ещё, я же сразу излечусь, – ехидно заметил Николас.

– А жена! А друзья! Что вы, господин дознаватель, гниль никого не щадит!

Продолжая вещать как пророк мрачных дней, юнец двинулся по улице, предлагая каждому встречному чудодейственный эликсир, спасающий от гнили.

– Зачем тебе? – удивился Линард. – Мы же знаем, эликсир облегчает симптомы, но не лечит.