Книга Чернила и кровь, страница 229 – Мэй

В зал притащили столы, на них громоздились артефакты, многочисленные штуки исследователей, на большой деревянной доске на колёсиках написаны небрежные меловые формулы. Они живо напомнили Айдену, что высшая магия, которой занимался Корпус имперских магов, – сложная наука. Бентовские формулы, выкладки теории магического анализа.

Если, конечно, ты хочешь исследовать и создавать новые заклинания. А не вычертить сигил запретной магии и проделать дыру между планами бытия, чтобы вытащить неведомую тварь.

Пиявка красовалась чётко посреди Обсидианового зала, и чёрные плиты пола отражали светящиеся нити, которыми её удерживали. Ловушка стала изящнее: на металлическую треногу водрузили стеклянный колпак, и уже его опоясывали зачарованные лучи. Пиявка висела внутри.

Когда Айден только пришёл, она почуяла его приближение, начала извиваться, но стеклянных стенок не касалась. Потом успокоилась. Собравшихся магов происходящее ничуть не взволновало – похоже, пиявка так реагировала на любых Равенскортов, а император провёл в зале большую часть ночи.

Айден заметил нескольких магов высокого ранга, они составляли Круг вместе с Алденами, те тоже были здесь. Остальные входили в Корпус императорских магов. Они занимались научными изысканиями, но большинство зачаровывали сложные артефакты вроде тех, что сейчас громоздились на столах.

Проснувшись, Айден решил, что готов заниматься делами. Николас ушёл на встречу с отцом, Айден отправил записку Дэвиану. Если тот освободился, то встретится с принцем в Обсидиановом зале.

Надежды Айдена оправдались, и минут через десять появился Дэвиан. Вид у него был угрюмый, но когда у Дэвиана был другой? Он поравнялся с Айденом и скользнул взглядом по залу, ни на чём не останавливаясь. Они оба не проверяли работу магов и не интересовались паразитом. Не сейчас.

Они стояли в стороне, между колонн, у стены с мозаикой Кальтонской империи. Из-за гула голосов в зале никто не мог услышать их разговор, если бы только не подошёл ближе.

– Я допросил Линарда Уэлтера, – сказал Дэвиан.

Звучало как итог трудной беседы, в течение которой Дэвиан лично пытал упрямого сына советника Уэлтера. Что ж, он был императорским юристом, и значок черепа с рубиновыми глазами на пиджаке наделял Дэвиана широкими полномочиями.

– Линард Уэлтер признал, что попросил Байрона подлить ударную дозу ведьминых шляпок на вечеринке. А после этого небрежно вёл расследование, хотя утверждает, что его главной целью было сохранить тайну причастности Байрона.

– Как похвально! – не удержался от едкости Айден. – Значит, его как минимум можно обвинить в соучастии убийству принца.

– Линард утверждает, что не знал, что планируется на этой вечеринке. Он изворотливый уж, но тут говорит правду.

– Он изворотливый уж и дознаватель. Уж точно догадывался, что зелье нужно не для прикрытия чьих-то тайных встреч.

– Конечно. Но обвинить его в этом нельзя.

– Я так понимаю, Линард был промежуточным звеном? Кто приказал ему всё это провернуть?

– Его отец.

С удивлением Айден глянул на Дэвиана. Почему-то он ожидал, что Линарду пришло письмо из самой Академии, где старый друг по Обществу привратников попросил об услуге. Выходит, почти так всё и было, только письмо пришло лорду Дэйтону Уэлтеру. А он привлёк сына-студента, у которого была возможность подлить зелье, и сына-дознавателя, который помог всё это скрыть.