Книга Чернила и кровь, страница 144 – Мэй

Подчинился Николас неохотно, но деваться было некуда. Его по-прежнему потряхивало от холода, лекарка делала всё быстро, а выйти Айдена не попросила. Так что он пристроился у стены и практически спал стоя. От напряжения и усталости его самого била лёгкая дрожь. Высокие ботинки не пропустили воды, даже когда он залез в озеро, но штаны намокли и не успели высохнуть у костра.

Николасу было неуютно, пока лекарка его осматривала. Ему по-прежнему не нравилось раздеваться, чувствовать себя уязвимым. Под рёбрами у него оказался уродливый ушиб, наливающийся синевой. Айден аж проснулся, а лекарка удивилась, но в другом смысле:

– То-то я смотрю, ты слишком спокоен для человека, по которому ударили сырой магией. Судя по состоянию Байрона, у тебя должен быть приличный ожог. Защитные чары?

– Я умею отражать.

Николас отвёл взгляд, как всегда делал, когда не хотел что-то рассказывать. Лекарка вскинула бровь, Айден тоже удивился. Против чар могли сработать только щитовые чары, иначе никак, но вот против сырой магии можно было поднять собственную. Не очень эффективно, но приемлемо, если наловчиться. Другое дело, что никто этим не занимался, потому что и сырую магию никто не использовал.

– У тебя были подобные конфликты в прошлом? – с напряжением спросила лекарка.

Этой техникой владели дуэлянты. Вообще-то дуэли запрещены, именно по причине того, что они чаще всего случались магическими, и в итоге недосчитывались какого-нибудь сильного или перспективного мага, так что запрет был узаконен.

– Нет, – твердо ответил Николас. – Я научился, потому что иногда, ну, меня наказывали магически. Пока не стал отражать.

Лекарка не стала спрашивать, то ли поняв, то ли не желая развивать тему. Она уже уточняла детали о самочувствии, когда до заторможенного сознания Айдена дошло, что сказал Николас. Или скорее не сказал.

Некоторые аристократы действительно наказывали детей, это не считалось чем-то неподобающим. Хотя в представлении Айдена «бить» и «наказывать» – немного (много) разные вещи. Некоторые не гнушались и сырой магией, хотя против такого общественность яростно выступала.

А ещё говорили, что часто у детей, к которым применяли в детстве сырую магию, собственная потом формируется нестабильно и подростками им особенно сложно.

– Кстати, мне и браслет наш помог, – заявил Николас и вскинул руку. – Похоже, когда зачаровывали оба сразу, к моему прицепилось немного защитных чар. Они тоже сработали. Поздравляю, Айден! У тебя наверняка есть кусок обезболивающих.

– Я в восторге, – процедил Айден.

Лекарка объявила, что ей придётся проверить их, чтобы после нельзя было сослаться на то, что они какие-нибудь ведьмины шляпки ели. Николас охотно согласился, Айден не сразу понял, что это нужно для их же блага. Никто потом не сможет сказать, что они что-то придумали. Как обронила лекарка, Байрона проверила – он тоже чист.

Сложный аппарат ничего не показал, и лекарка отпустила Николаса, дав ему флакон из чёрного стекла и фонящий чарами камушек:

– Прими с этим ванную, постепенно нагревай воду, так быстро придёшь в себя. Айден, а ты задержись.

Когда дверь за Николасом закрылась, лекарка уселась, скрестив руки на груди:

– А теперь расскажи мне, что там на самом деле произошло.

Айден тоже вымотался и хотел вернуться в комнату, но понимал, что сейчас важно изложить свою версию событий. Он говорил сухо, точно по делу и пару раз с трудом скрыл зевки в кулаке, но лекарка была неумолима, пока не услышала всё. Она же коротко рассказала, как дежурила, потому что по праздникам всегда дежурит, и тут к ней ввалились с полубессознательным Байроном, залитым кровью.