Книга Притворюсь твоей сестрой, страница 92 – Анна Одувалова

Он понимает меня без слов. Его движения становятся более настойчивыми, более властными. И я сдаюсь. Сдаюсь полностью, позволяя волне ощущений унести прочь все сомнения. Позволяю себе чувствовать только его – его руки на моем теле, его дыхание на своей коже, его сердцебиение в унисон с моим.

И в этот миг, в этой тесной комнате, наполненной запахом пыли и страсти, я понимаю, что мы оба потеряны. И что нет пути назад.

Он входит в меня резко и уверенно, одним властным движением, заполняя пустоту, что разрывала меня изнутри. Я вскрикиваю, но звук тонет в его губах, поглощенный жадным поцелуем. Боль смешивается с наслаждением, создавая опьяняющую, невыносимую смесь, от которой темнеет в глазах.

Мои ноги обвиваются вокруг его талии. Впиваюсь в его спину, притягивая ближе, словно пытаясь стереть саму память о существовании чего-либо, кроме этого мгновения. Его руки поддерживают меня за бедра, пальцы впиваются в кожу, оставляя синяки, которые завтра будут напоминать мне о том, что это было реальностью, а не моей больной и очень жаркой фантазией.

Элай двигается во мне с отчаянной, почти яростной силой, и я отвечаю ему тем же, встречая каждый его толчок, впиваясь ногтями в его плечи. Воздух в кладовке раскален, им больно дышать. От наших соединенных тел исходит жар, способный растопить любой лед. Я не могу думать, не могу вспомнить свое имя, его имя, причину, по которой мы здесь. Есть только этот ритм, дикий и неистовый, стук наших сердец, слившийся в один безумный гимн, и нарастающая волна где-то в самой глубине, которая вот-вот сметет все на своем пути.

– Держись, – хрипит он мне в ухо, его голос – единственная нить, связывающая меня с реальностью.

И я держусь. Вцепляюсь в него, как утопающий, и позволяю волне накрыть меня с головой. Мое тело содрогается в немом крике. Меня сотрясают спазмы чистого, ослепляющего наслаждения. Я чувствую, как Элай срывается вслед за мной в бездну, его собственное тело напрягается в последнем, мощном толчке.

 Наше тяжелое, прерывистое дыхание кажется неприлично громким в этой внезапной тишине.

Парень все еще прижимает меня к полкам, его вес – единственное, что не дает мне упасть.

Мы не двигаемся. Не говорим. Просто дышим, пытаясь прийти в себя. Пытаясь отсрочить тот момент, когда нам придется снова надеть маски и выйти за дверь. В этом тесном, темном пространстве мы – просто мужчина и женщина. Но за дверью нас ждут имена, роли и тайна, которая, кажется, стала еще страшнее.

Я первая прихожу в себя. Воздух в кладовке спертый, густой от нашего дыхания, и пахнет теперь не только пылью, но и нами – нашей страстью и отчаянием. Резко отталкиваю Элая от себя, поспешно сползаю со стеллажа. Начинаю лихорадочно поправлять одежду. Пальцы дрожат и не слушаются. Юбка задралась, блузка расстегнута, и я чувствую, как по коже бегут мурашки от прохлады и стыда. Я чувствую взгляд парня на себе – тяжелый, горящий, почти осязаемый.

– Ты яд, – срывается у него хрипло. Элай все так же стоит в расстегнутой рубашке, прислонившись к стене, будто без опоры не удержится. Грудь тяжело вздымается, и я со стыдом, смешанным с чем-то темным, замечаю темнеющий отпечаток своих зубов на его смуглой коже. – Отрава, которая сводит меня с ума. – Он делает шаг вперед, но я отступаю, натыкаясь на полку. – Рядом с тобой я просто перестаю соображать.