Книга Притворюсь твоей сестрой, страница 95 – Анна Одувалова

Она укладывает меня на кровать. Ее пальцы тревожно поправляют мои волосы, прикасаются к щеке. Это прикосновение одновременно нежное и предательское.

– Скоро все пройдет, – шепчет она, и ее голос срывается. – Я не могла позволить… не сейчас… ты все испортишь…

Потом ее шаги удаляются. Щелчок замка в двери. Тишина. Густая, звенящая, полная невысказанных тайн. Я лежу в темноте своего разума, и единственное, что остается мне, – это беспомощно ждать. Ждать, когда действие того, чем она меня оглушила, закончится. И гадать, что же она задумала. Сознание тихо угасает, и я окончательно погружаюсь в густую и вязкую темноту.

Я прихожу в себя от звуков приглушенного, но напряженного спора. Сознание возвращается медленно, будто пробираясь сквозь густой сироп. Голова тяжелая, тело ватное, но я заставляю себя не двигаться и не открывать глаза, чтобы не выдать себя. Я узнаю эти голоса. Ролана. И… Джоник.

– Ты идиотка! – сквозь зубы шипит Джоник. Его голос, обычно такой насмешливый, сейчас полон холодной ярости. – Что мы будем делать теперь? Неужели ты думала, что это решит проблему?

Ролана всхлипывает. Весьма, надо сказать, натурально.

– Я испугалась! Растерялась! Она все вспомнила! – выдает Ролана прерывисто, захлебываясь слезами.

– Она не могла ничего вспомнить! – отрезает Джоник уверенно. – Она самозванка. Эта девчонка не Зои. А ты даже дочь свою не узнала! А еще говорят, материнское сердце подскажет! Это точно не про тебя.

Получается, Джоник знал, что я притворяюсь. Но откуда? И почему тогда не выдал? Это ведь решило бы все проблемы.

Впрочем, я скоро получаю ответ на свой вопрос.

– Я поджег ту чертову лабораторию, чтобы скрыть результаты анализов, – продолжает он, и его голос звучит устало. – Я договорился, чтобы тебе сообщили неправильную информацию, и уничтожил все улики.

Ролана на мгновение замолкает, ее рыдания стихают.

– Но… почему? – слышу я ее сбивающийся, недоуменный шепот.

– Потому что ты была так разбита после того, что случилось с Зои, – его тон внезапно меняется, становится почти нежным, успокаивающим. Это звучит фальшиво и оттого еще страшнее. – Я, убедившись, что эта девица не представляет для нас опасности, решил дать тебе возможность… все исправить. Мне казалось, пять лет ты не могла себя простить. Я хотел дать тебе шанс. Ты ведь так хотела, чтобы к тебе вернулась дочь.

– Нет… – Она снова всхлипывает, но теперь в ее голосе не только страх, но и какая-то горькая неизбежность. – Ты мне тогда объяснил… Зои должна была исчезнуть… Ты не мог поступить иначе, она видела нас…

Я не могу молчать больше, потому что Зои так много думала о том, кому она помешала, но даже в самых страшных кошмарах ей не могло привидеться, что она пострадала за то, чего даже не видела.

С трудом приподнимаюсь на локте, чувствуя, как комната плывет перед глазами.

Ролана вскрикивает от неожиданности, встретившись со мной взглядом, и отскакивает назад, как ошпаренная.

Я же с горькой усмешкой произношу:

– Знаете, в чем самая большая ирония?

Парочка настороженно замирает.

– Зои, – продолжаю я, и имя настоящей хозяйки этой комнаты обжигает мне губы, – настолько боготворила свою мать, что ей и в голову не могло прийти… что с Джонником, который младше больше чем на десять лет… ее безупречная мама, которая давно и счастливо замужем за папой… Она считала, что с Джонником не ты, Ролана, а Марго, которая всегда была неразборчива в связях. Вы же в тот период времени обе были блондинками. Марго перекрасилась позже… уже когда Зои пропала. Вы отправили ее в ад и обрекли на мучительную смерть ни за что. Даже не попытавшись выяснить, что именно тогда успела понять Зои. Ролана, ты так тряслась за свое благополучие и сомнительное, тайное счастье с сомнительным мужиком, что без раздумий и сожалений пожертвовала своей дочерью.