Книга Сильверсмит, страница 12 – Л. Дж. Кларен

Тишину прорезал звон, его клинок упал на пол. Он пошатнулся от потрясения, а потом рухнул на колени передо мной. Его руки потянулись к моему лицу. Я застыла, беззащитная и испуганная, но руки его, грубые и мозолистые, оказались неожиданно мягкими. Я вцепилась взглядом в его лицо, чтобы мир вокруг снова не закружился. В его карих глазах, темных, как гикори⁴, жила… тоска.

На правой стороне лица тянулся рваный шрам, начинавшийся над бровью и исчезавший под темной бородой, того же цвета, что и длинные до плеч волосы, частично собранные в узел. Он был заметно старше. Гораздо моложе моего отца, но не меньше чем лет на десять старше меня.

— Кто… кто ты? — выдавила я, пытаясь усмирить дрожь в теле. Я дернулась, желая отстраниться от странно знакомого прикосновения, но не смогла бы без его поддержки. Я оказалась пойманной и не знала, в какую сторону бежать.

Услышав мой голос, он резко выдохнул, словно из груди выбили весь воздух. Его ладони скользнули с лица на плечи и стали осторожно растирать их, согревая. Этот человек, кем бы он ни был, мог раздавить меня одной рукой, но он был нежен — прикосновения его пальцев разительно противоречили его силе и суровому виду. К тому же он только что убил волка, словно это было пустяком.

И вдруг… три простых слова.

— Я нашел тебя.

Грудь сжалась. Дрожь разрывала меня, и я боролась с соблазном расслабиться. Его глубокий, успокаивающий голос манил отдаться ощущению безопасности, в котором не было никакого смысла, ведь я не знала этого человека. Я снова и снова напоминала себе об этом, судорожно втягивая воздух, когда он приблизился, когда одна его грубая, но осторожная рука вернулась к моей щеке в нежном прикосновении. Утренний свет, пробившийся сквозь трещины ветхого амбара, упал на его лицо, и в честном взгляде засияли переполняющие эмоции.

— Теперь ты в безопасности.

Я собрала в себе силы, чтобы взглянуть мимо него, туда, где на полу курятника распростерся мертвый волк — шея вывернута, сломана, залита кровью.

— Волк мертв, — выдохнула я.

Мужчина откашлялся.

— Да. Ты ранена? — его взгляд скользнул вправо, туда, где я чувствовала медленно стекающее тепло. — Ударилась головой?

Я кивнула и подняла дрожащую руку к быстро набухающей шишке у виска. Волосы были влажными и липкими от крови.

Он наклонил мою голову то в одну, то в другую сторону, оценивая повреждения.

— Зрение мутное?

— Я… я не знаю, — пробормотала я. Все тело все еще трясло.

Он поднял три пальца.

— Сколько?

— Т-три.

Кивнул и крепко ухватил меня за локоть. Я дернулась. Не от боли, а потому что поняла: если захочет, причинит ее без труда.

— Сможешь идти?

Я попыталась встать на дрожащие ноги, опираясь на него ради хоть какой-то поддержки. Его предплечье было твердым и массивным, я его могла охватить его лишь наполовину своей крошечной ладонью.

— Я… я…

Ноги оторвались от земли, прежде чем в голове успела оформиться хоть одна связная мысль.

Одним резким движением он поднял меня на руки, прижимая к себе: одна рука крепко удерживала под коленями, другая надежно поддерживала спину. Почти не задумываясь, и я не могла понять, откуда взялся этот порыв, я обвила его шею руками и прижалась щекой к груди. Импульс был безрассудным, но… он пах виски, кожей, кедром и… огнем. Его движения, быстрые и уверенные, заставляли задуматься: может быть хоть на минуту закрыть глаза и просто отдохнуть? Хоть на секунду. В свете рассвета я видела, как по его жилистой шее проступают вены, как напрягается челюсть. Он сдерживал что-то, но что именно — оставалось тайной.