Книга Чужая невеста. Баллада Пепла и Льда, страница 125 – Анна Платунова

— Он повредился в рассудке? Тогда он нам не поможет.

— С одной стороны — это кажется провалом. Но с другой — именно тяжелое душевное состояние капитана Эберда уберегло его от смерти. Охранка по приказу Аврелиана избавилась бы от опасного свидетеля, но что взять с человека, который давно не говорит ничего, кроме слов «Льется кровь. Всюду кровь».

— Да только и нам от такого свидетеля никакого толку, — вздохнула я.

— Не скажи, — хитро улыбнулся Тай.

— Что ты имеешь в виду? — вскинулась я и невольно стиснула ладонь Тайлера.

— Начну с того, что один проныра и хитрец вот уже пару недель как устроился в лечебницу санитаром. За это время он хорошо зарекомендовал себя и получил ключи от этажа, где содержатся опасные пациенты, а также те пациенты, которых хотят упрятать с глаз долой.

— И этого проныру зовут Ярс? — улыбнулась я, а на душе потеплело.

Тайлер вместо ответа красноречиво пошевелил бровями, чем сильно меня рассмешил.

— Буквально вчера он наконец-то смог познакомиться с Вертом Эбердом. Хотя, конечно, трудно назвать знакомством краткую встречу, когда собеседник на все попытки завести разговор отвечает или «Льется кровь» или «Всюду кровь», а иногда «Бегите, бегите!».

— М-да… Не обнадеживает.

— Но очень скоро проныра-санитар возьмет на смену усовершенствованный эхо-кристалл, который даст в руки капитану Эберду и задаст вопрос, что же он видел в ночь Прорыва. — Голос Тайлера посерьезнел, а у меня от волнения стеснило грудь. — Мы все надеемся, что память капитана не стерлась. Пусть он теперь не может ясно выражать свои мысли, но кристалл запишет свидетельство того, что Верт Эберд видел своими глазами. Если удастся… генерал Пауэлл надеется, что увиденное станет ярким доказательством вины империи.

— О чем ты говоришь?

— Оппозиции надо донести истину до простых людей, но большая часть жителей Пантерана неграмотны, и даже если получится размножить тексты, которые мы добудем, достучаться до умов будет сложно. Другое дело — живая и звучащая картинка. Они сами станут очевидцами случившегося. Имя твоего отца будет очищено! Мы планируем размножить записи на эхо-кварцах, распространить по столице и по периферийным городкам, чтобы все узнали правду.

Мне стало тяжко дышать от обрушившейся на меня надежды. Если сделаем запись, если воспоминание капитана Эберда подтвердит, что мой отец не предатель, и если его имя будет реабилитировано! Столько «если»…

— Обещаешь показать мне запись? — прошептала я.

— Аля, через две недели, когда ты покинешь дворец, ты обязательно…

— Умоляю, Тай! Я не смогу ждать столько времени!

— Хорошо, — кивнул он. — Я принесу эхо-кварц, и мы посмотрим вместе.

— Мне так страшно… — прошептала я. — Вдруг… отец… все-таки виновен.

Я опустила взгляд, не в силах смотреть Тайлеру в глаза.

— Эфор Эйсхард снова возненавидит меня?

Тайлер заключил меня в объятия и водрузил подбородок мне на макушку.

— Эфор Эйсхард любит кадета Дейрон больше жизни, — шутливо пробурчал он, покачивая меня из стороны в сторону: то ли вальсируя, то ли баюкая и утешая. — И ничто не сможет это изменить.

Напрасно я надеялась, что Аврелиан не поддержит сына в его взбалмошном решении устроить свадьбу через две недели. Может быть, император уже не надеялся на возвращение Веелы, может быть, хотел досадить брату, ведь именно Лэггер настаивал на двойном бракосочетании принцев, или просто уступил просьбе Фрейна. Как бы там ни было, во время ужина — а совместные трапезы в «кругу семьи» теперь проводились чуть ли не ежедневно — Аврелиан сказал лишь: