Книга Баллада Пепла и Льда, страница 52 – Анна Платунова

Тварь подошла к решетке, исподлобья глядя на нас, в пустых глазницах мерцали зеленые огоньки.

— А где все остальное? — прошептала девушка из группы эфора Хоффмана. — Как оно… живет?

— Хороший вопрос, — похвалил ее мейстер Тугор. — На самом деле у скела есть и внутренние органы, и кожа, и шерсть, но мы их не видим, потому что они полностью прозрачные. Если бы вы, кадет Тин, вступили в бой со скелом, вы бы смогли ощутить его смрадное дыхание на своем лице.

— Фу! — сказала кадет Тин.

Скел меж тем становился все более агрессивным, пробуждаясь после спячки. Он утробно рычал и, стоило кому-то из моих однокурсников пошевелиться, поворачивал голову в его направлении. А потом и вовсе принялся кидаться грудью на прутья, отчего те надсадно скрежетали, хоть и не поддавались.

— Какая злобная мерзость, — выдохнул кто-то. — Так и хочет до нас добраться.

— Да. Всеми тварями Изнанки движет неистребимое желание убивать. Они не остановятся, пока не убьют или не будут убиты. Поэтому мы постоянно держим их в стазисе.

— Но ведь прутья он не сможет выломать? — опасливо спросила Веела после того, как скел снова кинулся на решетку.

— Если оставить его вне стазиса, рано или поздно выломает, — спокойно объяснил мейстер Тугор, будто дело это совершенно обычное, а мы попятились: мало ли когда случится это «рано или поздно», может быть, прямо сейчас.

— К тому же твари Изнанки выделяют вещества, напоминающие кислоту, которые растворяют любой металл. Мы полагаем, что это их желудочный сок, — продолжил объяснять преподаватель, не обращая внимания на наши позеленевшие лица. — Так что жрут они все подряд. Даже железо.

И действительно, на наших глазах толстые прутья покрывались темными разводами, чешуйки металла, несколько минут назад гладкого и блестящего, слетали на пол.

Мейстер Тугор взмахнул рукой, снова укрывая вольер пологом тьмы, и повел нас дальше.

Следом за скелом нам показали мортиса, похожего на гигантскую бородавчатую жабу. Бородавки на наших глазах лопались и сочились желтой мерзостью. Правда, он выглядел не таким опасным, как скел, во всяком случае зубов и когтей было не видать.

— Бойтесь прикосновения мортиса, — рассказывал преподаватель, пока мы глядели на жабу-переростка, а она глядела на нас. — Он только на первый взгляд кажется неповоротливым — догонит в два счета. Одна капля ихора, и человек заражается смертельно опасной кожной болезнью, причем и сам становится заразным. Пятьдесят лет назад один мортис стал причиной вымирания небольшого города.

Потом нам показали атлана. В центр клетки из угла выкатился шар с торчащими во все стороны иглами.

— Что за еж? — хихикнул Барри. — Мелюзга какая-то.

«Еж» отреагировал на звук и выстрелил в сторону Барри иголкой. Игла не долетела до одногруппника, ударилась о защитное поле клетки, которым та была укрыта помимо стазиса, упала на пол и заискрила. Барри дернулся в сторону и побежал куда глаза глядят, но эфор Эйсхард догнал его и вернул в строй. Сам встал рядом, положив руку на плечо. Наверное, чтобы всякий раз не бегать за тревожным Барри.

— Каждая игла атлана — это небольшой удар молнии. Одна не причинит сильного вреда, но три-четыре гарантированно вызовут остановку сердца.

— И как же защититься от такого? — спросил Вернон. — Кулаком от иголок не станешь отмахиваться. И не все дары позволяют убивать на расстоянии.