Книга Хозяйка старой пасеки 2, страница 9 – Наталья Шнейдер

— Я немного могу вам предложить, — сказала я, поразмыслив. — Семнадцать отрубов в месяц до начала зимы.

Как ни крути, сейчас самая горячая пора. Заканчивается посевная, потом начнется сенокос, а там и первый урожай пойдет. И пчелы, которыми некому заняться, кроме меня. Лучше сегодня нанять хоть какого-то управляющего и начать работу, чем получить идеального управляющего — которого, я, возможно, и не смогу себе позволить — к концу лета.

— К тому времени будет понятно, на что вы способны, и я буду готова пересмотреть условия, либо мы расстанемся. Еще комната и еда, как я и обещала.

Он попытался не показывать своей радости, но улыбка, которую не получилось сдержать, говорила сама за себя. Он встал и поклонился.

— В пересчете на год это всего на четыре отруба больше моего годового жалования, — сказал Нелидов. — Однако кров и стол — большое подспорье, и я смогу отправлять деньги матери. Я очень вам благодарен, Глафира Андреевна, и я вас не подведу.

— Надеюсь, — улыбнулась я. — Возвращайтесь с вещами и обсудим дела.

Хорошо, что флигели отмыты. В одном из них можно и поселить управляющего — заодно и лишняя преграда от ночных разбойников.

Нелидов ушел — пешком: родственница, с которой он приехал, укатила на коляске раньше. Я огляделась. У дверей оставался только один экипаж, вызывающе дорогой, это было очевидно даже мне.

Я глубоко вздохнула, собираясь с духом. Этого гостя выпроводить будет не так легко. Но едва я подошла к крыльцу, как дверь открылась мне навстречу.

— Благодарю за гостеприимство, Глафира Андреевна. — В голосе Кошкина было столько сахара, что у меня пересохло во рту. — За любезность вашу и за верность обещаниям.

Я присела в реверансе.

— Не утруждайтесь проводами, с вашего позволения, мы с Кириллом Аркадьевичем о делах побеседуем. — Он кивнул в сторону сеней, где маячил Стрельцов.

— Как вам угодно, Захар Харитонович.

Он словно не заметил иронии в моем тоне.

— Вот, именно те слова, которые жених хочет услышать от своей невесты.

Ах ты!..

— Захар Харитонович, боюсь, вы неверно истолковали слова моей тетушки. Я не давала обязательств становиться чьей-либо невестой. К тому же в доме траур, и при этих обстоятельствах обсуждение каких-либо матримониальных планов совершенно неуместно.

Глаза купца нехорошо сузились.

— Что ж, мы вернемся к этому разговору при более благоприятных обстоятельствах. Всего наилучшего, Глафира Андреевна.

Он повернулся к Стрельцову, демонстративно перестав обращать на меня внимание.

— Ваше сиятельство, скажите мне как служитель закона, что делать честному человеку, когда планы, в которые он вложил душу и капитал, рушатся на глазах?

— Не понимаю вас, Захар Харитонович, — подчеркнуто сдержанно ответил Стрельцов, но мне показалось, будто его спина напряглась. — Возможно, потому, что я исправник, а не купец.

— Так ли это важно? Я слышал, дворянское слово так же твердо, как и купеческое. Честное купеческое слово дороже золота. А выходит, что обещания барышни — что ветер: не поймаешь, не удержишь. Думаешь, будто все сговорено, а потом… — Он махнул рукой. — Вы меня понимаете?

Я вцепилась в перила. Очень хотелось выломать их и от всей души отходить Кошкина по хребту. Хорошо, что перила такие крепкие.

— Вы совершенно правы. Слово дворянина нерушимо. — Стрельцов на миг обернулся, но я не успела ничего понять по его лицу и выражению глаз. — Однако за время службы я слишком часто видел, как люди неверно истолковывают чужие слова и выдают желаемое за действительное.