Книга Хозяйка старой пасеки, страница 96 – Наталья Шнейдер

— Половина моя! — задрала нос Варенька.

Стрельцов посмотрел на нее с ироничной улыбкой, и она неуверенно добавила:

— Ну… на самом деле я только одну поймала, но мы договорились.

— Знаю я твое «договорились», — покачал головой исправник. — Всю душу, поди, из бедняги вынула.

— И вовсе нет! — возмутилась она.

— Побаловалась — и хватит. Рыбалка — забава для простолюдинов, а ты барышня.

Варенька надулась, глядя на него исподлобья. Стрельцов быстро посмотрел на меня. «Подыграй», — поняла я.

— Вы слишком суровы, ваше сиятельство. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

— Варвара не дитя, а барышня на выданье.

— И ничего не на выданье! И вообще, батюшка сказал, что я не выйду в свет, пока не передумаю, а я не передумаю, вот!

— Варвара, твои личные дела — не предмет для обсуждения при посторонних.

А вот сейчас, кажется, Стрельцов всерьез рассердился.

Варенька глянула на сотского, который даже съежился, так хотел стать незаметным, и заявила:

— Глаша не посторонняя! И вообще…

— В самом деле, Кирилл Аркадьевич, — вмешалась я. — Вы, наверное, правы в том, что рыбалка не слишком подобает барышне статуса Варвары Николаевны. Но, с другой стороны, в деревне и в своем кругу позволительно куда больше, чем в столице. Так почему бы вам обоим не воспользоваться возможностями, которые дает провинциальная жизнь?

— Не уверен, что… — Он покачал головой. — Впрочем, Иван Михайлович говорил, что свежий воздух и прогулки ускорят выздоровление. Так и быть — но только под присмотром. — Исправник сурово посмотрел на сотского.

Тот закивал:

— Пригляжу в лучшем виде, ваше сиятельство! Сколько велите здесь быть?

— До обеда, не больше.

— Полкан, пригляди за ними, — приказала я. Повернулась к Стрельцову.

— Вы обещали помочь мне с разбором документов.

— Разумеется, — кивнул тот.

— Но сперва вы позавтракаете, — добавила я, когда мы отошли достаточно далеко от пруда.

— Я и так злоупотребляю вашим гостеприимством. Еще и сотского вам навязал. Признаться, когда я приехал, не имел представления… — Он не договорил. Я поняла и так.

— Насколько плачевны мои дела? — прямо спросила я.

— Я не хотел вас обидеть.

— Вы не обидели. К тому же я не считаю их плачевными. Временные трудности, не более. Теперь, когда я сама себе хозяйка, справлюсь. Если вы, конечно, не отдадите меня под суд.

— Топором вы орудуете ловко, но это даже не косвенная улика, — усмехнулся он.

Я поспешила сменить тему.

— К слову, не знаете ли вы, куда можно пристроить невостребованный гроб? Точнее, два.

Стрельцов открыл рот. Закрыл.

— Должен признать, за время моей службы мне задавали много вопросов, но такие… Даже не знаю, кому бы понадобилось столь экзотическое имущество.

По его тону совершенно невозможно было понять, одобряет он меня или осуждает.

— Тетушке же понадобилось. Вы сами видели ее коллекцию.

Исправник кивнул.

— К старости многие становятся чудаковаты. Но вряд ли вы найдете покупателей. Разве что церковь может принять гроб как пожертвование для малоимущих. Да и то… Крестьяне сколачивают гробы сами, а дворяне в нашем уезде не настолько бедны.

Что ж, значит, разберу на доски и пущу на ульи. Пчелы не суеверны, а потому нечего добру пропадать.

Я думала, Прасковья давно ушла, сменившись, но она поджидала меня около черного крыльца.

— Тебя покормили? — спросила я, запоздало вспомнив, что не дала Герасиму инструкций на этот счет.