Книга Хозяйка расцветающего поместья, страница 131 – Наталья Шнейдер

— Даже самые дурные вести лучше неведения. Теперь я знаю, чего опасаться и что делать.

— Уезжайте, — повторил он. — Это лучшее, что вы можете сделать, пока не поздно. Мы выставим карантин, но, скорее всего, миазмы удержать не удастся. Если уж болезнь обошла полмира из Данелагских колоний…

— Миазмы, как же! — фыркнула я. — Проблема в воде.

— Иван Михайлович написал мне, что холера передается от прикосновения к больным или умершим, а также от вдыхания воздуха с миазмами, отделяющимися от тел больных или умерших. Именно поэтому он не приехал в город сам, а послал мне письмо, попросив его сжечь.

— А сам он остался в деревне?

Стрельцов кивнул.

— А его коллега, Евгений Петрович?

Если Стрельцов ответит, что тот помогает Ивану Михайловичу, я прощу доктору и «домового», и украденные драгоценности. Но исправник только пожал плечами.

— Доктор Зарецкий не отчитывается передо мной о своем местопребывании.

Я хмыкнула. Чего я ожидала, в самом деле?

— Что ж, вернемся к холере. При всем уважении к Ивану Михайловичу, я не могу согласиться с теорией миазмов. Инфекция передается через воду и продукты, загрязненные выделениями больного. Поэтому вы с солдатами можете остановить ее — при большой удаче, конечно, но можете. И я помогу, чем смогу.

Стрельцов вытаращился на меня, будто я заговорила на чистейшей латыни. Плевать. Жизни людей важнее. При деревенских представлениях о гигиене, когда вся семья ест из одного чугунка, эпидемия распространится молниеносно. Значит, нужно сделать все, чтобы этого не случилось.

— Анастасия Павловна, я восхищен вашим живым умом и энциклопедическими знаниями, — осторожно заговорил исправник. — Но болезнь появилась в Рутении только этой весной. На юге, в Понизовье. Вероятно, с кораблями, по крайней мере так предполагает Иван Михайлович. Откуда вам знать…

Я мысленно застонала. Вряд ли Стрельцов отреагирует на правду лучше Виктора.

— Скажем так: озарение свыше.

Исправник задумчиво покачал головой — видно было, что только хорошее воспитание не позволяет ему сказать все, что он об этом думает. Я торопливо добавила:

— Вы вправе считать мои слова глупостью, потому что ничем, кроме озарения, вызванного магией благословения, я их объяснить не могу. Вправе проигнорировать. Но я прошу вас меня выслушать и подумать — так ли трудны меры, которые я хочу вам предложить.

— Я слышал, что некоторые дамы, обладающие благословением, действительно умели исцелять наложением рук. Но ни я, ни мои солдаты не дамы. Как и Иван Михайлович, к сожалению.

Исправник улыбнулся, хотя было заметно, что на душе у него скребут кошки. Я его понимала. Послушаешь бредни дамочки — станешь посмешищем. Проигнорируешь — а вдруг в тех бреднях действительно чудесное откровение, позволяющее спасти людей?

— Что вы предлагаете?

— Холера обычно передается с загрязненной водой… — начала я, изо всех сил стараясь излагать кратко, но понятно, избегая привычных мне терминов.

Стрельцов выслушал меня, не перебивая.

— Ваши слова звучат разумно, — медленно произнес он, когда я закончила. — К тому же, чем маяться от безделья, карауля мужиков, и уповать на господа, лучше попробовать сделать хоть что-то. Те меры, которые вы предлагаете… Если они бесполезны, то по крайней мере и безвредны. Если же они помогут, даже одна спасенная жизнь — уже благо. Вы запишете все это, чтобы я мог перечитать и ничего не упустить; и поделиться с Иваном Михайловичем?