Книга Хозяйка расцветающего поместья, страница 108 – Наталья Шнейдер

— И книги, — добавила я. — По химии и сельскому хозяйству. Только не на лангедойльском, я его совсем забыла… после болезни.

— Привезу на данелагском, — кивнул он. — Там сейчас выходит много толковых руководств по новым методам хозяйствования.

Время текло странно — то тягуче, как патока, то вдруг проскакивало целыми неделями, будто кто-то перелистывал страницы календаря. За работой я не всегда замечала, как день сменяется ночью. Только вечерами, когда затихали все дневные хлопоты, накатывала непонятная — впрочем, очень даже понятная — грусть. А днем было не до того: слишком много дел.

Нужно было высеять фасоль и горох, семена — свеклу, морковь, капусту — для того, чтобы есть до конца года. Пересадить из теплицы окрепшую рассаду огурцов, помидоров, перца и тыквы. И картошка, которую я сажала в два захода. Часть — уже пророщенной, чтобы полакомиться молодой картошечкой на пару, а то и тройку недель раньше, чем поспеет основной урожай. С этим управились быстро, а вот на второй заход пришлось нанимать мужиков с плугами, так чтобы отвал от каждой следующей борозды засыпал предыдущую с разложенными в ней картофелинами.

Приехавшая в гости «генеральша» Марья Алексеевна — в деревне, в отличие от города, в гости заглядывали без приглашения и предупреждения — попала как раз на разгар работ.

— Зачем тебе столько картошки, княгинюшка? — полюбопытствовала она. — Маменька твоя, конечно, очень ее любила, но всему нужно меру знать.

Я рассмеялась.

— Запас карман не тянет.

— И все же? — не унималась гостья.

— Во-первых, работникам. С десятины картошки можно прокормить втрое больше людей, чем с десятины ржи или пшеницы, к тому же она куда сытнее капусты или репы.

А еще в картошке, особенно запеченной, много калия, полезного для сердца, а крахмал помогает уменьшить содержание «плохого» холестерина в крови и клетках печени. Впрочем, для здешних крестьян это едва ли актуально.

— И хранится хорошо. Что люди не съедят, то скоту скормим.

Генеральша покачала головой, кажется, так и не убежденная моими доводами. Может, и зря я промолчала еще об одном. В моем мире урожайность зерновых «сам-двадцать пять» — «сам-тридцать» в средненьких хозяйствах; здесь, если верить матушкиным журналам по земледелию и садоводству, «сам-шесть» на образцовых угодьях при изрядной доле везения. Так что картошка может стать спасением на случай неурожая, ведь основная пища крестьян здесь — хлеб да каши. Не то чтобы я собиралась спасать всех, кто не успеет увернуться, но и молча смотреть, как люди голодают, не смогу. Потому — пусть лучше будет. Не пригодится — по весне на крахмал пущу и буду продавать пудру.

К счастью, Марья Алексеевна не стала развивать тему дальше, а перешла на сплетни, которые я внимательно выслушала. В самом деле внимательно: кто кому сделал предложение, у кого кто родился, а то и умер — вещи, которые нужно помнить в мире, где люди заглядывают друг к другу просто чтобы развеять скуку, а нежелание общаться с гостями расценивается едва ли не как преступление против человечности. Теперь мне недоставало одиночества первого времени здесь. Вернувшись из города в свои имения, окрестные помещицы зачастили ко мне, а мне пришлось время от времени наезжать к ним, мысленно хихикая про «нетворкинг». Конечно, не все соседки оказывались такими же, как Оленька, со многими было интересно и познавательно общаться, но эти визиты, хоть и развлекали меня, отнимали время — а работы меньше не становилось.