Книга Непокорная невеста, или Аджика по - попадански, страница 54 – Хелен Гуда, Агния Сказка

— Ну что вы такое говорите, девушки! — воскликнула я, разводя руками. — Какие черти? Я обычная женщина, землю пашу, соленья кручу. Если и вожусь с чертями, то только в огороде — сорняки выдираю. Вот они у меня настоящие черти, не дают проходу, — в попытке отшутиться я, кажется, начала заговариваться, так как моя шутка про чертей хоть и вызвала веселые улыбки. Но, как мне показалось, это было лишь напускное.

— А что это у вас за ворон такой ученый сидит? — поинтересовался пожилой крестьянин в вышитой рубахе, почесывая затылок и разглядывая Геннадия с любопытством. — Спит, что ли, или сторожит? Не улетит?

— А этот? — я не стала открещиваться от птицы. — Спасла его, крыло подлечила, вот он за мной и летает теперь, — с улыбкой ответила вопрошающему, надеясь, что в этом не увидят ничего дурного.

Геннадий, услышав мои слова, покачал головой и, как мне показалось, даже глаза закатил бы с удовольствием. Можно было бы стукнуть крылом себе по лбу, он бы и это, наверное, сделал. Но он сдержался.

Потихоньку торговля пошла в гору. Люди покупали соленья, рассказывали свои истории, спрашивали советы, жаловались на жизнь, сплетничали о соседях. Я старалась быть приветливой и внимательной ко всем, слушать, сочувствовать, улыбаться и, кажется, постепенно завоевывала доверие местных жителей, развеивая мрачные слухи, витающие вокруг моего имени.

К вечеру, когда солнце начало клониться к закату, окрашивая небо в багряные и золотые тона, почти все мои бочоночки оказались распроданы. Уставшая, но довольная, я собрала остатки товара, аккуратно сложила скатерть, запрягла лошадку и отправилась в обратный путь, глядя на алые краски заката и улыбаясь своим мыслям. Геннадий, кружась надо мной, весело перекаркивался, радуясь успешному дню, никак не комментируя мои ляпы и промахи. Но думаю, это пока мы не окажемся наедине. Полагаю, что тогда он выскажет мне все с лихвой, но пока что я наслаждалась тишиной и вечерней прохладой.

Вернувшись домой, я с облегчением выдохнула. Вот и день подошел к концу, а в воздухе витал густой запах полыни и нагретой солнцем земли. Проклятый домик старухи, ставший моим домом, стоял на самой окраине поселения, словно сторож, наблюдающий за извилистой рекой, серебряной лентой стекавшей в долину. Леса здесь, к сожалению, не было и в помине. Только поля да редкие рощицы вдалеке, синеющие в дымке. А поселение наше ютилось вдоль узкой полоски плодородной земли, прижатой к реке. Лошадка нетерпеливо перебирала ногами, предвкушая отдых и заслуженное угощение. Первым делом я принялась осторожно выгружать из телеги остатки бочонков с соленьями, которые не удалось продать. Остатки были совсем небольшие — на донышке аджики, пара вялых огурчиков в рассоле. "Ничего страшного! — подумала я. — Сама доем, с картошечкой самое то!"

Распрягла кобылку, погладила ее по шее, поблагодарив за хорошую работу, и отвела в стойло, что было в ветхом сарае. Насыпала ей отборного сена с лугов за рекой и налила в ведро свежей воды из колодца, звенящего своей прохладой даже в самую жару. Лошадка жадно накинулась на еду, благодарно пофыркивая, и я улыбнулась ей в ответ.

— Ну что, Геннадий, — обратилась я к ворону, который уселся на деревянный набалдашник колодца и внимательно наблюдал за моими действиями. Протянула ему кусочек сухаря, припасенного специально для него, — удачный день выдался, а ты сомневался. Что помалкивал-то всю дорогу?