Книга Непокорная невеста, или Аджика по - попадански, страница 1 – Хелен Гуда, Агния Сказка

— Она ведьма! Это не заготовки, это ведьмино зелье! — орет скрюченная старуха и пытается сбить с прилавка банку с аджикой.

Запах жареного мяса, щедро приправленного незнакомыми специями, густой аромат конской сбруи и терпкий дух пота — эта ядреная смесь буквально вбивалась в нос на рыночной площади. Назойливые крики торговцев, визгливый смех кружащих у ног детей, жалобное блеяние коз, привязанных к телегам. Оглушительная какофония звуков обрушилась на меня, словно ледяной водопад, лишив остатков ориентации. Я по-прежнему не могла осмыслить происходящее и поверить в эту сюрреалистическую реальность. Еще вчера мои руки любовно упаковывали банки с домашней аджикой для уютного фермерского рынка в Подмосковье, а сегодня… сегодня меня едва не разорвала на части обезумевшая толпа, словно я угодила прямиком в какой-то мрачный средневековый фильм. Дыхание перехватило от ужаса.

— Ведьма! Сжечь ведьму на костре! — ревели голоса, вторя крику старухи, нарастая до оглушительного крещендо. Казалось, еще мгновение — и мои барабанные перепонки не выдержат этого неистового вопля. Сердце колотилось в груди, словно бешеная птица, готовая вырваться на свободу.

Вчерашний помидорный рай — стройные ряды банок с моей фирменной рубиново-красной аджикой, любовно расставленные на домотканой скатерти — в мгновение ока превратился в зловещий алтарь. Вокруг моей тележки, словно голодная стая волков, рыскала толпа, готовая растерзать не только меня, но и мой "колдовской товар". В их глазах читались первобытная злоба, страх и какое-то дикое предвкушение.

— Она отравит нас своими зельями! — проорал какой-то толстяк с пунцовым, лоснящимся от пота лицом, неистово размахивая кулаком. Его обвислые щеки тряслись в унисон с каждым криком, словно желе. — Вонь от ее банок сводит с ума! От нее молоко скисает!

— Да, это все магия! Черная магия, не иначе, — поддержала его какая-то злобная старуха, опираясь на кривую клюку, украшенную зубами неизвестных животных, и смачно плюнув мне под ноги. Слюна, густая и желтоватая, медленно расползлась по пыльной земле. Меня передернуло от отвращения.

Я сжалась, инстинктивно пытаясь защитить свои драгоценные банки. Неужели моя аджика действительно так отвратительно пахнет? Я же готовила ее с любовью, с душой, как учила меня бабушка. Слезы подступили к глазам.

— Постойте. Пожалуйста, дайте мне хоть слово сказать! — взмолилась я, чувствуя, как в горле образовался болезненный ком, перекрывающий дыхание. — Это просто… консервация. Обычные овощи, специи, уксус… Никакой магии. Я клянусь, честно, — голос дрожал, выдавая мой неподдельный страх.

Но меня никто не слышал. Толпа надвигалась, словно неумолимая волна, их лица искажены гримасами ненависти и страха. Один из торговцев, здоровенный детина с перекошенным лицом и дубиной в мозолистых руках, замахнулся на ближайшую банку с аджикой. Его глаза горели нездоровым блеском.

— Сейчас мы проверим, что там у тебя внутри, ведьмовское отродье! — прорычал он, обнажая кривые пожелтевшие зубы.

Я зажмурилась, вжавшись в тележку, ожидая оглушительного звона разбитого стекла, едкого запаха помидоров и хлынувшей волны липкого соуса.

Я была готова к худшему, но ничего не произошло. Лишь тихий шепот молитвы сорвался с моих губ.