Книга Непокорная невеста, или Аджика по - попадански, страница 53 – Хелен Гуда, Агния Сказка

Сперва люди проявляли ко мне исключительно дружелюбие, будто не зная ничего о дурной славе моего дома. Подходили, интересовались товаром, хвалили аромат, расспрашивали о рецептах.

— Ох, какие у вас огурчики аппетитные! — воскликнула пожилая женщина с корзинкой в руках, разглядывая мои соленья с пристальным вниманием. — Сама вырастила и засолила?

— Конечно, сама! — ответила я с гордостью, стараясь придать своему голосу уверенности. — Все с собственного огорода.

— А что это у вас тут такое яркое, аж глаз слепит? — поинтересовался мужчина с густой бородой, указывая на бочонок с аджикой, словно боясь к нему прикоснуться.

— Это аджика, — объяснила я, видя его опаску. — Острая приправа. Собственноручно приготовленная по старому семейному рецепту. Попробуйте, дяденька, не пожалеете, — если честно, я растерялась и не знала, как уважительно обратиться к мужчине.

Мужчина, поколебавшись, все же взял деревянную ложку и зачерпнул аджику из мисочки и с осторожностью поднес к губам, рискнул попробовать. Его лицо мгновенно исказилось от остроты: он закашлялся, прослезился, но при этом остался доволен.

— Ух, огонь! — воскликнул он, отплевываясь и хватаясь за живот. — Настоящий огонь. Беру! Пару кувшинчиков.

Казалось, все складывается как нельзя лучше и мои надежды начинают сбываться. Но стоило кому-то узнать, что я — та самая вдова, живущая в старом доме, который в народе считали проклятым, полным призраков и нечисти, как отношение ко мне резко менялось. Шепот, косые взгляды, недоверие — все это чувствовалось в каждом жесте, в каждом слове, словно я заражена какой-то опасной болезнью.

— Это же она… Аэлита… Та самая… из проклятого дома, — услышала я, как перешептываются две молодухи, одетые в яркие сарафаны, прикрывая рты ладонями, словно боясь выпустить слова вслух.

— Говорят, у нее там всякая нечисть водится. По ночам то воет кто-то, то светится, — прошептала одна, оглядываясь по сторонам с суеверным страхом в глазах.

Но, как ни странно, именно этот слух сыграл мне на руку, принося сомнительную рекламу. Из любопытства, а может, и из суеверия люди стали подходить к моему прилавку, чтобы разглядеть меня получше, заговорить. И, конечно же, многие покупали мои соленья — то ли чтобы задобрить "ведьму", то ли чтобы проверить, действительно ли они обладают каким-то необычным, волшебным вкусом, словно я добавила в них секретный ингредиент, добытый в потустороннем мире.

— Правда, что у вас в доме духи живут? — осмелилась спросить одна из молодух, та самая, что шепталась с подругой, покупая у меня соленые огурцы, словно покупая билет на аттракцион.

— Духи? — переспросила я, делая вид, что ничего не понимаю, хотя прекрасно знала, о чем речь. — Какие духи, девица? У меня только кот Василий живет. Черный как ночь, но очень ласковый, кстати. Мышей ловит исправно, — у девушки расширились глаза от страха, и я поняла, что зря про кота сказала и про то, что он черный. Сразу же вспомнила, что у ведьм в сказках обычно коты-то и жили и как раз таки черные. Но сказанного не воротишь, как говорится.

— Да не кот, а нечисть! Говорят, вы там с чертями водитесь. И по ночам всякие обряды колдовские проводите! — выпалила другая, осмелев, словно выплеснула свои собственные страхи.

Я только рассмеялась в ответ, стараясь не показывать ни капли раздражения.