Книга Непокорная невеста, или Аджика по - попадански, страница 29 – Хелен Гуда, Агния Сказка

Через несколько минут мы въезжали в Гринвуд. Городской шум обрушился на нас словно шквал. Крики торговцев, предлагающих свой товар, ржание лошадей, лай собак, звон молотков в кузнице — все это смешалось в оглушительную какофонию. Я завороженно смотрела по сторонам, стараясь впитать в себя каждую деталь этого нового мира.

Гринвуд был полон жизни, бурлящей и неукротимой. Узкие улочки, переполненные людьми, лавки, ломящиеся от всевозможных товаров, яркие вывески, зазывающие покупателей, — все это казалось мне невероятно красочным и живым, словно яркий сон. Здесь пахло свежим хлебом, специями и кожей. Здесь чувствовалась свобода.

Вот и пришло время прощаться. Мое сердце — это клубок противоречий, где благодарность переплелась с щемящей грустью, а надежда — с легкой тревогой. Я смотрю на Марту и Джона. Их лица — карта времени, исчерченная морщинами заботы и доброты. Их руки натруженные, сильные, а кожа пахнет землей и солнцем. Они так быстро стали мне такими родными, словно я обрела семью в этом чуждом мне мире.

— Я не знаю, как вас благодарить, — говорю я, и голос предательски дрожит, выдавая бурю чувств, бушующую внутри. В горле стоит комок, слова кажутся слишком мелкими, чтобы выразить всю глубину моей признательности. — Вы сделали для меня так много… больше, чем кто-либо когда-либо делал.

Марта обнимает меня крепко, по-матерински.

— Глупости, девочка, — ворчит она беззлобно, но в голосе слышатся тепло и ласка. — Не за что благодарить. Просто поступай по совести, будь честна с собой и добра к другим. Это лучшая благодарность, которую ты можешь нам преподнести.

Джон молча кладет свою большую мозолистую руку мне на плечо. Его взгляд, глубокий и мудрый, говорит больше, чем любые слова. Я чувствую их симпатию и поддержку, их нерушимую веру в меня, несмотря на то что они совсем не знают моего прошлого. Но пришло время двигаться дальше, пустить корни на этой земле. Оставаться с ними и чувствовать себя должницей я не могла. Они и так сделали для меня больше, чем я могла бы их просить.

Мне нужен свой угол, свое собственное пространство, где я смогу расправить крылья и по-настоящему начать жить. Без оглядки, без страха.

— Я хочу… я мечтаю о своем доме, — говорю я, стараясь, чтобы в голосе звучала уверенность, хотя внутри все трепещет от волнения. В животе поселились ледяные мурашки. — Не зависеть ни от кого, самой решать свою судьбу, самой строить свою жизнь.

Они переглядываются, и в их глазах я вижу понимание и, кажется, даже гордость за меня.

— Ты сильная. У тебя в сердце горит огонь. Ты справишься со всем, что тебе уготовано. Только не сдавайся.

Я собираю свои нехитрые пожитки, сажусь на свою Леди и прощаюсь с добрым семейством. Слезы предательски щиплют глаза, и я с трудом сдерживаю рыдания, глотая их, словно горькую пилюлю. Даже не ожидала от себя такой сентиментальности.

— Попробуй поговорить с городским главой, — советует Джон, крепко сжимая мою руку своей сильной ладонью. — Слышал, у него есть какой-то старый дом на отшибе. Давно пустует. Вряд ли он много за него запросит. Хотя…

Я удивленно вскидываю брови.

— А почему он пустует так долго? Неужели никто не хочет там жить? В Гринвуде, кажется, каждый клочок земли на счету.

Марта вздыхает и опускает глаза, словно ей стыдно произносить эти слова. — Дело в том, что у этого дома дурная слава. Говорят, там раньше ведьма жила. Старая Клотильда. После ее смерти там всякое творится… Скрипит, стучит, тени какие-то видят, вещи пропадают. Люди боятся. Говорят, место проклятое.