Книга Госпожа следователь, или Мария Сергеевна снова в деле, страница 82 – Хелен Гуда, Агния Сказка

Я попыталась отвлечься, и мне на ум пришла моя драконица, которая была так активна, как только я попала в этот мир, и такая ленивая сейчас, когда я здесь немного освоилась.

"Милди, ты как там? Не разбудила своим храпом всех драконов в округе?" — мысленно позвала я свою внутреннюю союзницу.

"Морррно… — отозвалась Милди, ее голос звучал сонно и расслабленно. — Солнце ещё высоко не поднялось. Дай поспать. И вообще, не буди лихо, пока оно тихо спит. Знаешь ведь, что у тебя с этим плохо получается".

"А ты почему спишь все время?" — я нахмурилась.

"Готовлюсь к обороту, силы коплю", — ворчит Милди.

"А ты умеешь оборачиваться?" — я как-то не могла даже представить, что такое может произойти. Как это вообще должно выглядеть? Я должна буду, как оборотень в фильмах, трансформироваться, обрасти чешуей или из меня вырвется маленький дракон, как в фильме "Чужой"? Эти сравнения даже вызвали невольную улыбку на губах.

"Придет время — узнаешь", — ответила драконица, и мне кажется, я даже услышала ее храп.

Я усмехнулась, проводя пальцами по спутанным волосам. Лихо она меня отшила. Да уж, всего несколько месяцев назад я и представить себе не могла, что окажусь в этом мире, втянутой в чужие интриги, с драконом в голове и аристократом в сердце. Следователь, руководитель следственной части, привыкшая к власти, к четким инструкциям, к логике и порядку, вдруг оказалась здесь, без правил, без знакомых, без ничего, кроме инстинкта выживания и упрямого желания докопаться до истины. Я пыталась пробиться напролом, быть такой же жесткой и решительной, как раньше, но все чаще задавалась вопросом: зачем? Может, жизнь действительно дала мне второй шанс? Шанс не для карьеры, не для борьбы за справедливость в мировых масштабах, а для себя. Для того чтобы быть просто женщиной. Любимой женщиной. А то, что я любима, я чувствовала каждой клеточкой своего тела, в каждом его прикосновении, в каждом взгляде, полном нежности и заботы. И я любила в ответ, без остатка, без сомнений. Это было бесспорно. Можно сказать, я полюбила впервые в жизни. В жизни Марии Сергеевны и в жизни юной Мари.

Но почему тогда эта тревога скребется под сердцем? Почему эта маленькая противная мысль не дает покоя?

"Милди, а если он… если он просто ушел? Не выдержал моего хаоса, моего вечного сопротивления?" — сомнение, как ледяная змея, обвилось вокруг моего сердца, сдавливая его.

"Глупости! — рявкнула Милди, ее голос прорезал тишину моего сознания. — Чувствую его любовь, как тепло солнца. Не забывай, ты его избранница. А я истинная его дракона, если что. Не смей сомневаться. Не позорь меня!"

Но зерно сомнения уже было посеяно. Почему он ушел, не оставив записки? Почему не разбудил меня, не оставил хотя бы один поцелуй на прощание? Неужели все это… все то, что было между нами этой ночью, полной страсти и нежности, эти дни, полные опасностей и приключений, ничего не значат? Неужели я ошиблась?

В дверь постучали. Резкий звук заставил меня вздрогнуть и плотнее закутаться в одеяло. Он вернулся. Сердце забилось быстрее, сбиваясь с ритма. Наверняка пошел за завтраком, за цветами, чтобы порадовать меня, чтобы увидеть мою улыбку. Руки задрожали от волнения, когда я встала с постели и, накинув на плечи халат, на цыпочках подбежала к двери. Я прижалась к прохладному дереву, пытаясь унять дрожь, вдохнула поглубже и распахнула дверь, готовая к его лучезарной улыбке.