Книга Эпоха героев, страница 229 – Нира Страусс

Мы нашли Оберона, Персиммона и Мидоу у входа во дворец, запыхавшихся и вспотевших. Двое их коней лежали на земле, а один пускал пену из пасти.

Оберон оглядывался с подозрением.

— Чёрт, стоит мне оставить вас ненадолго — и смотрите, что вы тут устроили. Мы встретили Уну на стене, и она велела идти во дворец. Что, к демонам, случилось? — Он осмотрел нас с Мэддоксом. — Поздравляю с возвращением из мёртвых. Перс проиграл ещё одну ставку.

— Но это прекрасный повод проиграть, — вставил тот.

Гвен тяжело вздохнула.

— Полагаю, вы выехали из Анисы до того, как услышали новости. Принц Бран мёртв.

Фей даже не моргнул.

— Хорошо. Давно пора.

— И мы только что получили твоё послание, — сказал Мэддокс. — На каком расстоянии Волунд?

Оберон покачал головой.

— Они у нас на хвосте. Мы сражались в пустошах и чудом вырвались, но оторваться не удалось. Они будут здесь через полчаса, максимум. И идут…

Его голос оборвался. Он посмотрел поверх нас и застыл, когда увидел подступающую Веледу, рядом с Каэли. С платиновой гривой рода Руад, а не с поддельными каштановыми волосами.

— Вел…

Она перебила его.

— Волунд идёт с миром?

Фей явно не мог ответить, всё ещё осознавая, что значит то, что Веледа показала свои истинные волосы. Он лишился дара речи — а такое бывало с ним только рядом с ней.

Ответил Персиммон.

— Нет. Он собирался воспользоваться беспомощностью принца, чтобы устроить переворот. Но, похоже… — Он скользнул взглядом по Веледе— вы опередили его.

— Сколько их с ним? — спросила я.

— Около трёхсот фейри.

Это было немало, но я была уверена, что это не все фейри из Анисы. После случившегося там он потерял сторонников.

Гвен повернулась к Веледе:

— Я могу предупредить Улстера. Он поднимет армию. Сейчас в Академии больше тысячи солдат.

— У которых вы отобрали гематитовые клинки, — напомнила Каэли. — Многие будут ранены или погибнут в бою с фейри, а нам они нужны для Самайна.

Чёрт. Это правда. Оружие уничтожили на большом публичном костре на следующий день после того, как мы заняли Академию. Что бы ни случилось, никто не должен был носить оружие демонов.

Но сейчас оно бы пригодилось.

Мы завязли в нелепом споре, разгорячённые нервами. Вскоре пришли Пвил и Абердин. Среди предложений, возражений и напряжённых реплик я заметила, как Веледа и Оберон держат друг друга взглядом и почти выглядели так, будто вели беззвучный разговор. Если бы я не знала, что у них нет связи, я бы решила, что они могут говорить мысленно, как Мэддокс и я.

И тогда меня осенило.

Я поняла, что именно делало их отношения такими сложными.

Отец Оберона погиб, чтобы привезти Мэддокса с Огненных островов и обменять его на ребёнка королевы.

А тем ребёнком оказалась Веледа.

Я не имела ни малейшего представления, почему Оберон всегда знал столь важную тайну. Почему оберегал её с той же ревностью, что и Пвил с Абердином. Но что-то внутри него должно было постоянно бороться с ненавистью, глядя на неё. Видя, как она растёт и живёт, тогда как он сам потерял родителей. Дети не понимают альтруизма. Они эгоистичны, вспыльчивы и не способны постичь все оттенки жертвы.

В конце концов, именно Оберон разорвал эту связь.

Он положил руку на плечо Мидоу, который как раз объяснял, сколько водных фейри идут.

— Я займусь Волундом.

По спине Веледы пробежала дрожь. Мы все посмотрели на фейри так, будто он свихнулся.