Книга Наследник богов, страница 61 – Нира Страусс

Феми, мачеха Найлы, также известная как Уаджит – богиня-кобра, небесная владычица, покровительница Нижнего Египта… и супруга бога Хапи. В чем дело, Найла догадалась почти сразу, как только Геб упомянул мачеху: она же видела, как Феми превратилась в огромную блестящую черную змею. Кобру. И хотя для Древнего Египта кобра, или найя, – животное вполне привычное, можно сказать фоновое, связанных с ним божеств не так уж и много. Особенно женского пола. Так что Найле пришла в голову только Уаджит… Которой всегда отводилась роль супруги Хапи.

Из всех присутствующих лишь Хапи предпочел остаться на ногах и теперь, стоя в самом центре комнаты, переводил полный боли взгляд с Феми (сидевшей на диване рядом с Гебом) на Контара (устроившегося в синем «ушастом» кресле). Ситуация складывалась настолько напряженная и нелепая, настолько бредовая и вместе с тем абсолютно реальная, что Найла какое-то время не поднимала глаз вовсе, внимательно изучая узоры на ковре. Она уже заметила красные пятна, оставшиеся после того сражения с демоном-обезглавливателем. И даже, кажется, разглядела мельчайшие щепки, пропущенные тем, кто потом здесь пылесосил. От двери, ведущей в коридор, остались только верхние петли.

В конце концов прервать самое мучительное молчание за всю жизнь Найлы решился Хапи:

– Вот так, значит… Когда ты сказала, что уходишь, потому что тебя достали все эти пирушки, которые я устраивал по выходным, на самом деле ты имела в виду, что собираешься наставить мне развесистые рога со смертным?

Феми даже бровью не повела – словно не слышала. Она сидела, опустив голову и сжав губы с такой силой, что в уголках собрались морщины. Кажется, сердится. По крайней мере, на радость от встречи с мужем после долгой разлуки совсем непохоже.

Геб откашлялся:

– Не забывай, что ты всегда восхищался ее свободой духа.

– С каких пор это синоним неверности?

Тут Феми уже не смолчала:

– Неверности? То есть это я тебе изменила? Тебе, может, напомнить, чем ты занимался со своими богинями-лягушками?

Ошеломленная Найла почти безотчетно встретилась глазами с отцом. За его реакциями она следила с того самого момента, как Феми вошла в дом – а сразу за ней Хапи. Но отец держался хладнокровнее обычного, словно происходящее его вовсе не задевало… или даже как будто он чего-то подобного ожидал.

А это значит, что он не просто знал о принадлежности своей жены к сонму богов, но и был в курсе ее союза с другим богом.

– Ну да, здесь ты права. – Хапи, нахмурившись, расплел воинственно скрещенные на груди руки, упер их в бедра и принялся расхаживать туда-сюда. – Брак у нас не самый традиционный. – На это Феми фыркнула, явно разделяя это мнение. – Но ты могла бы мне сообщить. Мы ведь дружили до того, как стать мужем и женой, разве нет?

Феми скривила губы, однако лицо ее постепенно смягчалось. Она даже удостоила бога Нила взглядом.

– Все вышло случайно, я ничего не планировала заранее. Но когда осознала… – Она развела руками и покачала головой. – И потом, ты же не будешь утверждать, что скучал по мне.

– Ну, прямо вот чтобы скучать – нет, не скучал, – признал Хапи.

Несколько секунд они смотрели друг на друга не мигая, а потом одновременно расхохотались. Найла растерянно уставилась в потолок, пытаясь понять, что это вообще такое было. Они сердятся друг на друга или нет? У них традиционный брак или нет? Если нет, почему Хапи не особенно рад был обнаружить жену в этом доме? Хотя что она вообще понимает в супружеских союзах богов? Насколько ей известно, они там все вечно то расходятся, то сходятся, и не разберешь, по любви они эти союзы создают или по расчету.