Книга Я вернусь в твой сон, страница 226 – Юна Ким

– Сухоран! – крикнул Ван Хёль с другой стороны моста, и в его голосе послышались нотки гнева. – Ты служишь Дюону? Скажи, что это какой-то хитроумный план! Или дело в ядовитом кольце, которое надели на тебя предатели из Совета Небес?

– «Предатели из Совета Небес», – передразнила его Янми.

– Прости, Ван Хёль, – бросил напоследок Сухоран и, закрыв Янми краем своего белого плаща, вмиг исчез. В снегу на том месте, где они стояли, образовалась неглубокая, продавленная энергией воронка.

Не посчитав нужным обсудить что-либо с Ун Шином, Ван Хёль растворился в воздухе вслед за Сухораном и Янми. В очередной раз ударив кулаком по перилам, токкэби предположил, что мрачный жнец тоже переместился в гостиницу «Лунный приют» с намерением защитить Ли Хёна. Он уже не знал, кому верить и как поступать. В его голове просто не укладывалось: какие планы Дюон имел на дракона-полукровку, над которым насмехались Небеса?

Поднявшись с колен, Ун Шин собирался щелкнуть пальцами и тоже переместить себя к гостинице, но мимо его виска внезапно просвистела пуля, срезав прядь его волнистых волос. Стрелявшим был громила в маске черепахи. Ун Шин не заметил его появления, пока блуждал в своих размышлениях. Незнакомец стоял на том берегу, где прежде находился Ван Хёль, а за его спиной столпилось несколько мужчин. Все они были в костюмах и масках, и все одинаково направили дула пистолетов на Ун Шина.

– Спрячьте пушки, – усмехнулся токкэби. – Это смешно…

– Шивон передает тебе привет, – пробасил громила, держа его на прицеле. – Он говорит, что вы давно не виделись. Примерно с тех пор, как ты перестал работать вышибалой в его игорном заведении. Кажется, это было начало двадцатого века?

– Мне некогда с вами болтать, – бросил Ун Шин.

– Почему же так жестоко? – с иронией спросил громила. – Хоть ты и оказался в неподходящее время в неподходящем месте, Янми попросила не убивать тебя.

Раздраженно махнув рукой, Ун Шин отвернулся, чтобы уйти, но громила хладнокровно спустил курок. Крупнокалиберная серебряная пуля пробила мертвое сердце Ун Шина и вонзилась в ближайшее дерево. Пошатнувшись, токкэби издал тихий стон и, посмотрев на луну,рухнул спиной на заледеневшие доски моста. Перед его глазами проплывали созвездия, цветы и яркие одежды. Он не знал, было ли это правдой, или ему пришло приятное видение перед тем, как он окончательно умрет.

Между тем видения становились более отчетливыми. Иногда они сопровождались чьими-то репликами. Прежде Ун Шин не видел своего прошлого, но теперь он был уверен: это не предсмертные галлюцинации, это – оно. Но вспомнил он только моменты, связанные с Виёном, Янми и Сольджу.

Первым видением стал прохладный ноябрьский день, когда Ун Шин возвращался с войны и вел свое войско через сожженные деревни. Внезапно он услышал доносившийся из хижины детский плач и решил заглянуть в нее. На полу среди убитых людей лежала молодая женщина, родившая близнецов – мальчика и девочку. Она умирала от оспы и умоляла избавить ее от мук. Ун Шин выполнил ее просьбу. Вонзив меч в сердце женщины, он забрал младенцев и увез их в другую деревню. Они остановились в доме его дяди, генерала Кана. Ун Шин часто проводил время в его саду.

У генерала была дочь по имени Сольджу, но он всегда хотел сына и очень обрадовался появлению в доме Виёна. Каждый день он наблюдал с веранды, как Ун Шин обучает Виёна боевым искусствам, как поправляет положение его меча. Глядя на брата, Янми завидовала такому вниманию со стороны генерала, но ее не допускали к тренировкам и заставляли вышивать бабочек на шелке. Чтобы Янми перестала злиться и рвать цветы в саду, Ун Шин вырезал для нее куклу из дерева. Но Янми осталась недовольна таким подарком и сломала его, сказав Ун Шину, что для Сольджу он сделал куклу гораздо красивее.