Книга Я вернусь в твой сон, страница 181 – Юна Ким

– Это было очень интересно, – поблагодарила Минна.

– Лили, хватит болтать! – прикрикнула Со Нарэ. – Смой, наконец, краску! Иначе у меня все волосы выпадут!

– Мам, я хотела тебе сказать… – начала Минна.

– Поговорим позже? Я люблю тебя, дорогая!

– Я тоже тебя люблю, мам, очень-очень, – улыбнулась Минна.

Видеосвязь резко оборвалась, и дисплей телефона потускнел. В коридоре снова стало мрачно и тихо. Минна шумно выдохнула и, прислонившись спиной к травянисто-зеленой стене, расслабленно сползла по ней. Разговор с мамой прошел не так тяжело, как она себе представляла. Отчасти потому, что Минне не пришлось рассказывать о расставании с Юнхо. Это было к лучшему: каждое упоминание о нем причиняло ей боль.

Шлепнувшись на пол, Минна положила подбородок на колени и взглянула на аватарку маминого контакта. Это было яркое весеннее фото, сделанное в прошлом мае во время Фестиваля лотосовых фонарей в Сеуле. Внезапно на Минну нахлынули воспоминания. Фестиваль лотосовых фонарей проходил каждый год в районе Чонногу. Сотни местных жителей и туристов, одетых в яркую традиционную одежду, праздновали День рождения Будды. Люди несли в руках разноцветные фонарики: круглые, в форме лотоса, разных цветов, даже черные с изображением Будды. Шествие напоминало лесную тропинку, над которой кружат светлячки. Той теплой майской ночью Юнхо и Юри остались в доме Ли Кангиля. Им не нравилось толкаться в толпе. Квисины вообще не любили фестивали, не связанные с ними. А Со Нарэ, Минна и Тэхён решили провести семейный вечер. Они оделись в ханбоки насыщенно-лимонного цвета, вышли из дома госпожи Пак Набом, зажгли свои красные фонарикии влились в толпу. Минна помнила тот день до мелочей. Даже запах поджаренных яичных тостов, подшучивания Тэхёна и мамин заливистый смех. Она как будто чувствовала, что все это может не повториться.

Прямо сейчас Минна хотела бы оказаться рядом с мамой и крепко обнять ее перед тем, как сбежать в Пустошь. Неизвестно, когда еще им суждено будет увидеться.

Чтобы отвлечься от этих тревожных мыслей, Минна снова схватилась за телефон и набрала в поисковике «Маски Таль». Ей было интересно, почему Сухоран скрывает свое лицо под похожей, только серебряной маской. А фотографии деревянных масок, оставленные профессором Сон Мином, наталкивали на мысль, что они имеют отношение к исчезновению трейни Никки. Ведь Никки мерещилось, что люди в масках черепах следят за ней. Пусть Минна больше и не участвовала в этом расследовании, но на всякий случай записала голосовые сообщения Ён Сихвану. Вряд ли шаман знал много о масках Таль или Сухоране, но Минне просто необходимо было чем-то себя занять. Если бы она позвонила Юри, Тэхёну или Джиён, то расплакалась бы прямо в динамик и выдала себя с потрохами.

Взглянув на кухонные настенные часы, показывающие ровно половину четвертого, Минна вынесла чемодан с вещами в коридор и принялась расхаживать по комнате. Она буквально не находила себе места, листая в телефоне семейные фотографии и изредка посматривая в окно, не приехал ли Ун Шин.

Тонкий пласт снега шумно сполз вниз по черепичной крыше и рухнул на каменный порог дома. Минна отрешенно посмотрела в окно на разлетевшиеся в стороны снежные комочки и подумала, что именно так выглядела последняя неделя ее жизни. После нескольких мрачных дней, проведенных в разлуке с Юнхо, и после бесконечных попыток избежать смерти ее сердце все-таки разбилось вдребезги…