Книга Мама для драконов. Мы тебя загадали, страница 1 – Мона Рэйн

Мужчина был высок, красив и абсолютно мне незнаком. Однако он стоял так близко, что до меня доносился легкий запах лаванды и бергамота от его одежды.

Я с удивлением разглядывала его длинные тёмные волосы и до притягательности странные карие глаза. Эти глаза будто умоляли меня о чём-то.

"Останься".

Голос прозвучал прямо в моей голове. Я видела, что губы мужчины при этом не дрогнули.

"Прошу тебя, не уходи".

Сердце сладко заныло от этой просьбы. В общем-то мне и не хотелось уходить. Не помню, как я здесь оказалась, но зато хорошо помню, что дома меня никто не ждёт. А этот незнакомец вызывал желание прижаться к нему и склонить голову ему на грудь. И смутное ощущение, будто после этого решатся все мои проблемы. И главное — я больше никогда не буду одна.

Я подалась вперёд, но что-то не пускало меня. Какая-то мысль пунктиром билась в голове.

Ну конечно! Как я могла забыть! Вася!

Вынырнув из сна, я распахнула глаза. Сердце бешено стучало.

Всё в порядке, я дома, в своей квартире. Пульсация настойчивой мысли, которая меня разбудила, обернулась электронным пищанием будильника. Я выключила сигнал и зевнула. Началось привычное утро одинокой женщины.

Мысль о странном сне то и дело возвращалась ко мне, пока я умывалась, готовила овсянку и в сотый раз перепроверяла на месте ли все необходимые документы. Завтра меня ждал суд. Суд по усыновлению, который решит, отдадут ли мне Василька.

В Доме малютки мне сразу сказали не питать особых надежд. За здоровыми детишками стоит очередь из семей. Одиноким остаётся выбирать среди тех, от кого родители отказались из-за инвалидности. И я выбрала.

Что ещё остаётся, если своих детей нет, а бывший муж оказался слишком гордым, чтобы растить чужую кровь? Я усмехнулась про себя, вспоминая развод. Какая ирония — семейный психолог без семьи. Я тогда едва начала вести консультации, но после разрыва так и не смогла к ним вернуться. К счастью, моё первое образование было более практичным. Бухгалтер всегда найдёт работу, голодная смерть нам с Васильком не грозила.

Таких, как Вася, называют "солнечными детьми". Он и правда был как солнышко: тихий, добрый и ласковый. Правда, в свои два года Василёк не говорил, но я уверена, что всё наладится, когда мы станем семьёй.

Сначала я думала,что испугаюсь его, но потом поглядела на раскосые глазки и улыбку — такую же искреннюю, как у всех малышей — и поняла — это мой ребёнок. Мой сыночек. Не знаю, что там решит суд, но я уже едва держусь, чтобы не осадить каждого, кто безразлично называет его "даунёнком".

В волнении и заботах прошло полдня. Я ещё раз проверила все справки, подготовила на завтра одежду для себя и для Васи — не забирать же его в казённых колготках.

Тревога отнимала много сил. Да ещё этот будильник, который я забыла отключить на выходные, разбудил в такую рань. Я прилегла на диван. На ум некстати пришёл мужчина из сна. В сердце поднялась сладкая тоска, но я прогнала образ незнакомца из головы. Мне уже за тридцать, если буду жить дальше в ожидании очередного принца, не успею вырастить даже чужого ребёнка. О своих мечтать не приходится: после нескольких неудачных попыток врачи ясно дали понять, что ничего не выйдет. Теперь коллеги крутили пальцем у виска, мол, Яна совсем от одиночества свихнулась. Но мне было всё равно. Я приняла решение.