Книга Порченый подарок, страница 88 – Галина Чередий

— И вам наидобрейшего дня, уважаемый! — сказала я, гордо вздернув подбородок и сверкнув настоящей «придворной» улыбкой, опережая слова снова покрасневшего Ронра. — Меня зовут кресса Греймунна, и я совершенно незнакома с обычаями вашего прекрасного народа, чем и оправдывается мое любопытство, а учитывая, что именно я из нас двоих старше, то ваши упреки следовало бы адресовать мне.

— «Вашего прекрасного народа»! — фыркнул грубиян и развернулся. — И я знаю, как тебя зовут, напасть Греймунна.

Он захлопнул дверь в свою комнату, оставляя с возмущением в нее пялиться, пока Ронра не коснулся моего локтя.

— Вада прав, — пробормотал он. — Чем я думал, приведя тебя сюда, тем более сейчас.

— Уж извини, но этот человек не слишком был похож на того, кто боялся бы не угодить или обидеть меня и тем вызвать гнев твоегоотца, — ворчливо ответила я, когда мы покинули мужскую половину дома.

— Скорее уж он стоял там и с трудом сдерживал пожелание мне провалиться сквозь землю.

— Не сердись на Вада, Греймунна. — Мой сопровождающий продолжал хмуриться и алеть щеками, заставляя меня злиться на отчитавшего его грубияна. — Он очень предан моему родителю и переживает за него сильно. Самые приближенные воины отца в большинстве своем еще и друзья его с самого детства и готовы прикрывать от всего.

— Это весьма похвально, — торопливо возразила я. — Но я-то уж точно не вхожу в число угроз для предводителя, так что демонстрировать мне его защитные стремления было без надобности.

Парень на мгновение вскинул на меня глаза, вглядевшись изучающе, но так же быстро и опустил их.

— Эх, Греймунна… — начал он, но потом мотнул головой, словно запрещая сам себе развитие темы. — Я же вот тоже не нуждаюсь в защите, а ты уже дважды воинственно бросилась на мою оборону.

Изумившись, я едва не спросила, когда это, но потом поняла, что все верно. Наверняка я даже поставила Ронра в неловкое положение, ведь он тут приставлен оберегать и следить за мной, а значит, Бора был уверен, что в моем заступничестве его сын не нуждается. Уж всяко он тут дома и знает все и всех вдоль и поперек, а я явилась не запылилась со своим длинным языком.

— Извини уж меня, это все дурацкая натура моя и привычка дворцовая ничего не спускать и не оставлять без ответа, — смутившись, пробубнила себе под нос.

— Да перестань, Греймунна! — повеселел мой спутник. — Твоя такая натура тут только плюс и, может, зря все так…

Он осекся и досадливо рубанул воздух рукой, прошептав: «Да что ж за олух я!»

— Скажи мне лучше, куда отвести тебя еще, и поведай, все ли девушки в твоем краю на тебя похожи, — быстро исправился он.

Я на секунду закусила губу, понимая, что выведывать что-то дальше несправедливо к Ронра, и решила подождать возвращения супруга.

— А на конюшню мне хоть дозволено ходить?

— На конюшню? — недоуменно вытаращился мой нянь. — Это-то зачем?

Мое утро дома начиналось всегда не с завтрака, а с верховой прогулки. За месяцы, прожитые с Алмером практически в четырех стенах снятого им дома, где мы, считай, скрывались, я ужасно соскучилась по запаху сена, конского пота, теплу выдыхаемого их большими бархатныминоздрями воздуха, ощущению начищаемой до зеркального блеска шкуры любимого скакуна под пальцами, ветру, хлещущему в лицо при галопе, слаженной работе собственного тела, управляющегося с животной мощью под твоим седлом… Красавец мой, Орег, где ты сейчас, не продали ли тебя, не захирел ли от тоски в конюшне, ведь строптив был и не жаловал незнакомцев.