Книга Порченый подарок, страница 194 – Галина Чередий

Сквозь мучение и хлынувшие от этого потоком слезы я успела лишь заметить, как мимо белоснежной молнией метнулся еще один зверь, скорее всего, успевшего обернуться Вада, и приказала себе двигаться, несмотря ни на что.

У выхода из конюшни сцепились два хищника — бурый и белый, покатились по полу, громоподобно рыча, терзая друг друга и ломая деревянные перегородки. Лошади взбесились, начали метаться, ржать и биться в стойлах. Вороной тоже затопал-засуетился прямо рядом со мной, пока я рвала мышцы, утягивая себя с его дороги. Нижняя половина тела не слушалась, словно отнялась, и я царапала земляной пол, ломая ногти, отползая, пока зверюги бесновались, забрызгивая кровь все вокруг.

— Лекуб, миленький, стой спокойно, — сипя и всхлипывая, взмолилась я, обращаясь к жеребцу, от тяжелой поступи которого так близко дрожала земля. — Хороший мой, дай мне еще секундочку.

Один из сражающихся оглушительно заревел, и конь таки не выдержал, ломанувшисьвперед, и каким-то чудом перемахнул через меня, не задев и краем копыта. Он метнулся подальше от поединка, вглубь конюшни, где не было выхода, и теперь метался от стены к стене там, а я с обреченностью и леденящим страхом наблюдала, как бессильно распластался по полу зверь Вада, мех которого стал густо-розовым, а бурая громадина двинулась ко мне.

Он уже нависал надо мной, капая на лицо кровавой пеной с длинных клыков, когда прямо над моей головой просвистели обе задние ноги моего дикаря, впечатав тяжеленные копыта в грудь агрессору и отшвырнув его на несколько метров. Но это не остановило того. Мгновенно оказавшись снова на ногах, он неуклонно пошел обратно. Вытянув надо мной мощную шею в линию, жеребец ощерился на монстра, щелкая зубами, и забил передними копытами за моей спиной, едва не затаптывая.

Бурый замер, склонил голову на бок и вдруг стал стремительно обращаться. Вскоре перед нами стоял обнаженный высоченный молодой мужчина, с темными лохматыми волосами почти до пояса, весь покрытый ранами и следами укусов, но от этого нисколько не менее смертоносный. Черты буквально пронизаны внутренней жестокостью, рот оскален совсем не по-человечески, в карих глазах — безумие и дикость.

— Ты на кого щеришься, тупая скотина! Кого защищать вздумал, тварь! — загрохотал он, и знакомая волна ментальной силы прошлась по моим и без того воющим от боли внутренностям. — Место свое забыл? А ну пошел прочь!

Лекуб протестующе затряс гривой, но стал пятиться, подчиняясь силе, противостоять которой было не в его силах, а ужасный воин приближался.

— И что, убьете беспомощную женщину? — выдавила я, стремясь хоть как-то отсрочить неизбежную гибель, что ясно читалась в глазах незнакомца.

— Я бы тебя сначала поимел, чтобы от трупа мной несло, да на людей у меня не встает и времени нет, — голос его был невнятным, будто говорить было для него не самым привычным занятием.

— И могу я узнать хотя бы за что? За что я умру?

— Ты — никто. Просто тело с его меткой. Не приняла бы метку, еще бы пожила. Забрал бы, и Бора все что угодно по моему приказу сделал бы.

— Ну так забери! — выкрикнула, с угасающей надеждой глянув на закрытые двери конюшни.

Нас ведь должны были услышать? Хоть кто-то? Да, здание на отшибе, далековато от главного дома, и во дворе не было никого.Но умоляю, муж мой, приди за мной! Позволь лишь взглянуть напоследок!