Книга Порченый подарок, страница 152 – Галина Чередий

Остановившись позади Вада, сидевшего по левую руку от предводителя, она еще пару секунд жгла меня прямо-таки ликованием, лившимся из ее светло-голубых глаз, но потом перевела их на моего мужа, и выражение ее лица сразу поменялось на горестно-озабоченное.

— Нет метки! — произнесла она явно преувеличенно громко и драматично, нарочно перекрывая голоса мирно беседующих мужчин. — Она не позволила ему поставить метку! Что же это такое?!

В зале моментально наступила тишина, и все уставились в свои тарелки, царившая атмосфера непринужденности и легкости рассеялась без следа.

— Друза, я предупреждал тебя! — грозно рыкнул враз помрачневший Бора, накрывая мою ладонь своей.

— А я тебя, что чужачка тебе не пара и никогда тебя не поймет! — огрызнулась нахальная стерва.

— Уйди! — повелительно указал Бора на выход, и я ощутила волны той самой, вызывающей потребность подчиняться силы. И снова неуместная мысль, словно стремительно промелькнувшая мимо стрела: а ведь ему ничего не стоит применять такое и ко мне, ведь сопротивляться подобному просто невозможно, но никогда, никогда он…

— Одумайся, пока не поздно, предводитель! — вякнула несносная скандалистка, начиная при этом пятиться, хоть и нехотя. — Похоть твоя к ней наколдованная, потому и не принимает она тебя! Удали ее прочь, дай волю зверю да позови меня, и увидишь, что правда, а что только морок, — продолжая удаляться под тяжелым взглядом Бора, Друза перешла на визгливые вопли: — Что же вы все молчите, друзья его и лучшие воины? Неужто некому, кроме меня, любящей всем сердцем женщины, некому сказать ему, что он из-за нее потеряет? А что будет со всеми нами? Хотите под чужую руку встать или же уже встали?

— Ну какая же дура окаянная эта баба, — пробормотал Вада, но от меня не ускользнуло, что все аниры выглядели теперь так, словноим есть что сказать, но делать они этого не решаются.

Предводитель не отворачивался до тех пор, пока Друза не убралась из зала, а после неторопливо поднялся, увлекая и меня за собой, и, не жалея времени, обвел тяжелым, буквально давящим к полу взглядом всех присутствующих и поднял вверх наши сомкнутые руки так, чтобы видно было отовсюду.

— Эта женщина — моя диала! — произнес он, будто неподъемным камнем припечатал. — Не чужачка, не вештица, не чаровница, разум мой затмившая, а моя диала! С меткой или без нее! Все, что промеж нами, — никого из вас не касается! Коли кто не согласен с тем, как все обстоит, — ворота открыты!

Аниры заволновались, по залу пронесся встревоженный ропот, и мое сердце сжалось, холодея от понимания, как же недальновидно поступает сейчас мой супруг.

Но то ли предел его терпения наступил, то ли он точно знал, что делал и какие будут последствия, в отличие от меня.

— Тем же, кто мне действительно предан и остается, повторю в последний раз: неуважения, обид да козней и сплетен для нее терпеть больше не стану, прощать и смотреть на это как на дурость и ерунду — тоже. Будь то мужчина или женщина — узнаю, о чем таком, и спрос будет един.

— Предводитель, да никто же ничего такого… — начал один из воинов, но замолк.

— Мы же о тебе… — подал голос еще кто-то.

— Кто стоит над вами? — громоподобно рыкнул Бора, обрывая всех, и у меня задрожали все внутренности.

— Ты, — отозвался зал.

— Кому вы до сих пор доверяли свою защиту?