Книга Лилия между тернами, страница 78 – Галина Чередий

— Боль, Ники? Да ты хоть знаешь, что такое настоящая боль? — Римман неожиданно уткнулся носом в мои ключицы и, закрыв глаза, несколько минут вдыхал мой запах.

Его тело моментально стало еще горячее, а член налился каменной твердостью, вдавливаясь в мой живот. Римман задрожал и издал резкий стон, и вдруг отступил и прямо-таки отшвырнул меня от себя.

— Пошла ты, Ники. Ты не единственная женщина на свете! — его глаза зажглись жестоким и холодным пламенем. — Никогда не была единственной и никогда не будешь!

И он рванулся с кухни, оставляя меня раздавленной и с разрастающейся болью в груди. Через минуту я услышала двигатель его байка и, выскочив на крыльцо, увидела, как закрываются за ним ворота.

— Босс не велел выпускать вас из дома, — ухмыльнулся мне в лицо один из парней, охранявших дом сегодня.

— Куда он поехал? — беспомощно спросила я.

— Ну, мало ли. Сказал, чтобы до утра не ждали. Ему развеяться нужно.

Я вернулась домой, сопровождаемая насмешливым взглядом. Что только что произошло? Римман, сам предложивший мне циничную сделку в самом начале, теперь обвинил меня в том, что я расчетливая стерва и просто использую его? Сам ни разу не сказавший ни слова о том, что у нас может быть совместное будущее, хотел от меня чего? Это что, нормально для мужчин — требовать чего-то от женщины, ничего не предлагая взамен? Что мне следовало сделать?

У меня было такое чувство, что я на огромной скорости столкнулась со стеной и переломала все кости. Как я должна была себя вести? Упасть на колени и сказать, что я на все готова ради Рима, даже наплевать на всё, о чем мечтал мой отец, и что составляло почти всю мою прежнюю жизнь? Разве кто-то вправе требовать этого от другого человека, даже не дав хоть малюсенькой опоры под ногами?

Я обвела унылым взглядом картину разгрома на кухне. Как бы мне хотелось иметь прямо сейчас хоть кого-то, кто мог бы объяснить, в чем я опять ошиблась, и как мне следует себя вести. Я неожиданно вспомнила об Инне. Но, к сожалению, её номер погиб вместе с моей одеждой, когда Римман сорвал её в прошлом приступе ярости.

Я нашла мешки для мусора, веник с совком и собрала осколки посуды и остальной хлам. Мешок, как и обломки двух погибших от вспышки бешенства Риммана стульев, я вытащила на крыльцо. И снова встретилась с любопытными взглядами моих то ли охранников, то ли надзирателей.

— Думаю, стоит вынести мусор, — сказала я им, стараясь казаться уверенной и смотреть в глаза.

— С какой это стати ты командуешь? — тут же взвился тот, что помоложе. — Мы не подчиняемся никому, кроме босса, тем более каким-то сучкам, умудряющимся так его разозлить.

— Даже если это и так, то это совершенно не твоё дело! — я сама от себя не ожидала, что смогу так рявкнуть. — Не смей совать свой нос, куда не просят!

Парень оскалился и угрожающе двинулся ко мне. Я выпрямилась и вздернула подбородок, показывая, что не боюсь, хоть моя спина и похолодела. Никто никогда не смел пытаться напугать меня в доме моего отца. Но это не значит, что теперь, когда его нет, я позволю страху взять над собой верх.

Более старший перевертыш положил парню руку на плечо.

— Успокойся, Малыш. Боссу точно не понравится, что ты рычишь на его женщину, — негромко сказал он.

— Да у него таких, как она — хренова туча! Думаешь, куда он сейчас поехал? Что, надоела ты ему, киска, он и подался поискать чего посвежее, — похабно ухмыльнулся молодой.