Книга Лилия между тернами, страница 80 – Галина Чередий

— Привет, супер сосед.

— Привет, привет, садовница, — Миша сел на подоконник и свесил ноги наружу. — Что-то тебя не было видно последние дни, как, впрочем, и Риммана.

Поколебавшись, я все же подошла к окну и повторила маневр парня.

— Эй, осторожнее! — нахмурился он. — Ты можешь упасть!

— Ты тоже, но ведь тебя это не останавливает, — ответила я и поболтала в воздухе босыми ногами.

Странно слышать от человека предостережение, если учитывать, что из нас двоих именно у меня есть все шансы остаться невредимой в случае падения.

— Ну, если я упаду и убьюсь, никто по мне плакать не станет, — усмехнулся Миша. — А кое-кто даже вздохнет с облегчением.

— Боюсь тебя разочаровать, но, упав с такой высоты, ты вряд ли убьешься. Так, может пару ребер сломаешь или руку. Так что не стоит и заморачиваться.

— Да ты, видимо, эксперт, садовница. Хорошо, подыщу более действенный метод, если соберусь на тот свет. Чтобы наверняка. — Миша улыбался, но веселье не касалось его глаз. — Как Римман? Выдохнул теперь, когда четко дал мне понять, где чья территория?

Я удивленно посмотрела на парня. Он говорил, как перевертыш. Был ли он в курсе, с кем общается? Вряд ли.

— Что ты имеешь в виду?

— Да ладно, садовница. Мужик четко дал понять той сценкой у двери чтобы я отвалил. Я наглый, но не тупой.

Я почувствовала, как опять начинает пылать лицо.

— А ты прямо сама тактичность, Миша.

— Мы живем в такой век, когда вежливость и тактичность больше не в цене, Марина. Так же как честность, порядочность и бескорыстность, — горькая усмешка исказила лицо парня, и я поняла, что сейчас он говорит совсем о другом. — Но я просто хотел сказать, что реально понимаю Риммана. Обломись мне такая девушка как ты, я бы тоже на каждом углу стучал себя в грудь и при любом удобном случае демонстрировал, кому ты принадлежишь. Так что не заморачивайся. Хотя сцена была жуть какгоряча.

— Ладно, я, пожалуй, пойду, — я поняла, что это мой предел терпимости, и мне захотелось рвануть на всей скорости, чтобы не задохнуться от стыда.

Неужели это нормально, вот так просто говорить о том, что он стал свидетелем столь интимного момента, и даже ничуть не смущаться?

— Марин, Марин, постой! Прости, я трепло и нахал! — Миша опять дернулся так, что чуть не свалился вниз. — Просто мне хотелось сказать тебе, что то, что я видел тогда… ну, в общем, мы можем просто забыть и нормально общаться. Тебе не нужно избегать меня. Я понимаю, что по-хорошему я тогда должен был уйти, но, блин, я не мог отвести от тебя глаз. Короче, извини, что пялился.

Я молча кивнула, начиная чувствовать себя чуть лучше.

— Я заметил, что теперь здесь постоянно околачиваются серьезные парни мрачной наружности. У Риммана неприятности? — соскочил на другую тему Миша.

— Похоже, его единственная неприятность — это я. А все остальное просто производные.

— Да ладно, Марина! Я видел физиономию Риммана мельком в последние дни, и знаешь что? Если у него такая довольная морда лица от тех «неприятностей», которые ты ему доставляешь, то скажи мне, где такие неприятности выдают! Я прям сейчас в путь тронусь! И кстати, не хочешь переместиться в сад? Сидеть тут, как воробьи на подоконнике, конечно, прикольно, но на качелях было бы удобней. Я могу пива захватить.

— Боюсь, вынуждена отказаться, супер сосед.