Книга Перерождение, страница 223 – Галина Чередий

Вместо препирательств я просто рухнула спиной вперед в яму с огромными мягкими разноцветными кубиками.

– Ох, как же ты за это поплатишься, пупс! – зловеще предупредил альфа, следуя за мной. – Я тебя на мне ездить, пока не отключишься, заставлю!

– Могу начать хоть прямо сейчас! – смеясь, обхватила сзади его шею и вскарабкалась ему на спину.

– Ах ты мелкая засранка! – включился в игру Риэр, взбрыкивая подо мной.

Да уж, жеребец мне достался норовистый и дурноезжий, но какой же горячий и восхитительно неутомимый! Повезло, так повезло.

Мы барахтались и боролись в этом море поролона под мой хохот и нарочито сердитое ворчание альфы. Пользуясь прикрытием мягких кубов, озабоченный волчара то и дело умудрялся стискивать то одну мою грудь, то другую, дразня и так уже заболевшие и гиперчувствительные соски, или стремительно нырял ладонью мне в джинсы, прижимая всем телом и шепча в ухо, как же долго, жестко и со вкусом он будет иметь меня, кактолько останемся одни. Нас прервал только въедливый голос какой-то мамаши, которая привела «сдать» своих чад, но застав нас, решила прочитать лекцию о пристойном поведении. Риэр уже открыл рот, наверняка чтобы сказать ей нечто нелицеприятное, но я прикрыла его ладошкой, указав глазами на ее двойняшек, глядевших на нас зачарованно и восхищенно, и утащила его прыгать на батутах.

Никогда прежде мне не случилось освоить такой своеобразный аттракцион. Когда была ребенком, их еще не было везде и всюду, а потом все как-то не до веселья было и, вообще, не по возрасту. Поэтому я еще стояла, неуверенно покачиваясь, посредине синего резинового полотна, тогда как Риэр уже вовсю рисовался, прыгая на все лады и даже делая сальто. Кажется, единожды отпустив тормоза, он уже не собирался останавливаться, намереваясь веселиться по полной, и пофиг на окружающих. А может, я просто зависла, любуясь, как же все-таки потрясающе мой мужчина владеет своим телом. Первый раз тут, как и я, но вот пару минут – и он уже местная звезда трюков. А еще он охренеть как смеялся. Хрипло, раскатисто, свободно, от всей души. Так… как будто был бесконечно счастлив сейчас. Никогда прежде не видела его таким, и мое сердце заходилось, то замирая и сжимаясь, то неожиданно взрываясь, становясь огромным от очередного густого бархатистого переката его радости, заполняя все пространство за ребрами и лишая легкие пространства для вдоха. Господи, я ведь люблю его! Как так вышло-то? Стремительно, безумно, отчаянно глупо… бесконечно потрясающе. В какой бы заднице ни пребывал мой инстинкт самосохранения, прошляпивший тот переломный момент, после которого нет возврата, пусть там теперь и остается. Как бы дальше ни пошло, я собираюсь кайфовать и упиваться тем, что имею!

– Ну давай же, пупс! – подначил меня Риэр, в очередной раз перевернувшись в воздухе. – Это офигеть как круто!

Я вдохнула и подпрыгнула, но опустившись, на ногах не удержалась и плюхнулась на спину. И тут же накрыло уже знакомой слепотой, подарив новое видение-воспоминание.

Темная подворотня клуба, терпкий запах крови, шерсти, пота, страха и смерти. Я возвращаюсь в человеческую ипостась, сдерживая вой от болезненной скоростной регенерации, и моргаю, оглядываясь вокруг и поднимаясь с остывающей туши Мурата. Взгляд цепляется за клочок смутно-белого в нескольких метрах у глухой кирпичной стены, и неожиданно сердце грохает о еще не совсем зажившие ребра молотом, а потом прыгает куда-то вверх, врезая в горло, как пудовый кулак. Запах крови и смерти. Смерти. Чертова девчонка лежит на спине без движения, бессильно раскинув свои тонкие ручки-ножки. Голова запрокинута, даже в темноте видно, что лицо окровавлено и на нем застыло выражение агонии. Кривясь, шагаю ближе, нутро сворачивает противным узлом. Запах смерти. Смерти. Неужели мертва?