Книга НИИ ядерной магии. Том 3, страница 253 – Анна Гращенко

Раздался выстрел. Всего на мгновение всё вокруг вспыхнуло перламутром, но почти сразу он начал рассеиваться, и последовал новый залп. Красибор лишь заметил, что за спиной его родителей больше нет духа, зато там стоял Роман со своим оружием на изготовку. Он бросил на друга быстрый взгляд, подмигнул и, не целясь, выстрелил в другую сторону, идеально попав в фигуру, что неслась с огромным лезвием прямо на самого Красибора.

Фима откидывала фигуру за фигурой, и Красибор наконец очнулся. Ему было не до заклинаний и формулировок – все эти условности могут идти к чёрту. Под звук очередного выстрела, который помог очистить дорогу для Жанны и Аметиста Аметистовича, он закричал не своим голосом. Его вопль начинался как что-то, что может исходить из человеческого горла, но завершился тем, что может издать только зверь, подобный его магическому товарищу. Гидра вторила, пока их голоса не слились в единое целое. За спиной Красибора выросли привычные щупальца, принимавшие облик гидры, чья фигура с поляны исчезла. Теперь головы ящера были больше и ярче, а главное, повиновались каждой его мысли. Туман в голове рассеялся – спасибо друзьям, что дали ему необходимое на это время – и теперь пора доказать Хытр, что она не зря зовёт его сыном магии.

Он буквально рвал и метал: семь яростных голов вцеплялись в хрустальные фигуры и рвали их на куски. К удивлению, в пастях гидры духи не рассыпались на мелкие осколки. Нет, зубы пронзали тёплые, мягкие тела, а из пасти струилась перламутровая жидкость, которая пахла точь-в-точь как кровь, хоть и выглядела иначе. Фима смотрела на это в ужасе, но возможности отдаться страху у неё не было: фигуры наступали со всех сторон. Она стояла спиной к Красибору, закрывая собой Жанну и Аметиста Аметистовича, которые были зажаты между ними, остатками кузни и энергетическим лучом. Фима использовала все атакующие заклинания, какие знала и могла придумать на ходу, но ни одно из них не причиняло Хытр настоящего вреда – в отличие от колдовства Красибора и Романа. Однако она надеялась хотя бы очистить дорогу Александру: он помог сделать то же самое для Жанны с Аметистом Аметистовичем, но сам за ними пройти не смог. Фима видела голубые вспышки заклинаний и рыжие всполохи от мелькавшего то тут, то там Лиса. В суматохе она разгляделаи то, что переход практически закрылся, но шанс попасть в него ещё был. Поднырнув под хрустальное лезвие, размером сравнимое с двуручным мечом, Фима оказалась в кольце духов и громко проговорила:

– Истаяти!

Сразу пять фигур задрожали и пошли трещинами. Секундная растерянность, отразившаяся на их лицах, сыграла Фиме на руку, и она успела использовать ещё одно заклинание: сильный толчок воздуха разошёлся от неё во все стороны, и духи разлетелись мелкими осколками. Некоторые из них полоснули девушку по коже, будто из мести оставив глубокие порезы, но она лишь быстро наложила на саму себя лечебное заклинание и обратилась к следующим противницам. Порезы ещё заживали, когда новый взрыв осколков накрыл её, а хрустальный штырь одной из уцелевших Хытр пронзил воздух прямо рядом с её щекой. Удар прошёл так близко, что Фима ощутила холод, исходивший от хрусталя, её спасла лишь быстрая реакция. Однако глядя на то, как молниеносно перемещались духи, Фима засомневалась: