Книга НИИ ядерной магии. Том 3, страница 249 – Анна Гращенко

– И ты не хотел бы это изменить, если бы мог?

– Конечно хотел бы, но не той ценой, что последует. Вам и так дали больше, чем кому-либо другому – вы можете попрощаться с ним по-настоящему, но ты стоишь тут и требуешь невозможного вместотого, чтобы использовать самую, бесы тебя дери, потрясающую возможность!

Фима буквально физически чувствовала, как разбивается сердце Красибора. Она понимала, что отнимать брата у него во второй раз будет бесчеловечно, но и не сделать этого не могла. Вышла из-за спины Александра и, глубоко вздохнув, сказала:

– Крас, я не могу, извини.

Она не стала уходить в объяснения и перечислять миллион причин, почему это опасно, нечестно и несправедливо. Это всё сожрало бы драгоценное время и не принесло бы никакого облегчения. Потому она лишь добавила:

– Совсем скоро заря, у вас ещё несколько минут. Попробуй узнать у мамы, что за заклинание она наложила на Олю. Я надеюсь, что мой оберег сдержит его, но не думаю, что спасёт.

Красибор кивнул, но подошёл не к семье, а к Фиме. Девушка сжала предплечье Александра в успокаивающем жесте и сделала шаг в сторону, чтобы они с Красибором оказались друг напротив друга, без практически непреодолимой преграды в виде рослого блондина. Пересиливая мелкую дрожь, которая нанизывала на себя звуки из его рта как бусины на леску, Красибор сказал:

– Но он же здесь, Фима. Я обнимал его, трогал вот этими руками! – он выставил перед собой заходящиеся в тряске ладони. – Он настоящий, дышит, у него бьётся сердце! Я чувствовал это! Проверил его пульс!

– Это иллюзия, – Фима едва сдерживала слёзы. – И она угасает. Посмотри сам.

Красибор резко обернулся, и колени подвели его: ноги окунулись в такую слабость, что он едва не рухнул наземь. Фима с Александром успели его подхватить, что дало Красибору несколько секунд, чтобы восстановить равновесие. Но сам он ничего из этого не замечал, всё его внимание сконцентрировалось на маленьком мальчике, который мирно спал в объятиях матери, а на руках его уже начали проявляться ожоги. Пока совсем слабые и почти незаметные, но постепенно они наливались и набирали цвет. Отсчёт пошёл, и Красибор наконец-то понял это.

– Мне жаль, – просипела Фима и всхлипнула. – Мне правда очень жаль.

Красибор не ответил. Он не верил в её слова, и чертовски хотел схватить её за шкирку и заставить сделать всё как надо. Вынудить вернуть брата насовсем, а не на глупые несколько минут. Он хотел этого так сильно, что семиглавая гидра ощетинилась, подняв гребни, и была готова атаковать.

Но разум в этот раз победил.Он твердил, что если Красибор потратит последние минуты воссоединения таким образом, то не простит себе упущенной возможности. Зная Фиму достаточно хорошо, нетрудно было догадаться, что она не сломается так скоро, раз не сломалась до сих пор. Чувствуя настроение магии и ожидавшей за границей купола Хытр, он не сомневался, что никто из них его не поддержит. И, наконец, он знал, что если бы был шанс поменяться с младшим братом местами, он точно не хотел бы, чтобы ценой его возвращения были жизни близких людей. Иллюзий о том, какой именно была бы плата за такое колдовство, он не питал. А потому на негнущихся ногах двинулся к родителям и снова уходившему от них брату.

– Мама, – глухо сказал он, опустившись рядом с ними на колени и погладив брата по мягким волосам, – какое заклинание ты наложила?