Книга Невидимый враг, страница 34 – Анна Снегова

Я смотрю, как зачарованная, не в силах поверить глазам.

— Как у тебя это получилось⁈

— Не только с помощью зелий можно колдовать, глупая, — довольно улыбается кот. Я вижу, как ему приятен мой восторг.

Это сверкает в его серебряном взгляде, когда придвигается ближе и кладет обе руки мне на талию.

— Главный секрет — огонь внутри!

— Смотри, не обожги меня… — отвожу глаза и не двигаюсь, не сталкиваю с себя чужих рук.

Он почему-то ничего не делает, только смотрит.

— Я буду очень осторожен, — говорит тихо.

А потом убирает руки.

Делает шаг в сторону.

Снова лезет плоской деревянной ложкой на длинной ручке в котёл со смесью, которую надо будет пару дней как следует настоять, прежде чем нагревать до нужной температуры.

Я чувствую острый уколразочарования.

Так что решаю снова воззвать к своей трезвомыслящей, рассудочной части, подхожу обратно к коту и вместе с ним начинаю оценивать зелье на цвет, запах, консистенцию и диффузионную прозрачность. Кое-как удаётся отвлечься от того, что сердце так и не перестало колотиться, как бешеное. Особенно, когда наклоняемся оба над столом вот так, соприкасаясь плечами. И его ладонь постоянно так и норовит улечься на мою, или хотя бы придавить пару пальцев. Наши руки как будто ведут свой, отдельный молчаливый разговор. И если я ещё держусь, то моя слабохарактерная ладонь уже несколько раз позволила себя уложить. И теперь просит мне передать, что под котом — о-о-о-очень здорово!

Наконец, мы оба с ним приходим к выводу о том, что в этот раз зелье абсолютно идеально.

— И где моё спасибо? — довольно мурлычет кот.

— Спасибо-спасибо-спасибо-о!!

Я распрямляюсь и от души потягиваюсь, потому что поясница отваливается уже — выгибаюсь как следует назад, сцепив пальцы в замок…

Кошачий серебряный взгляд вспыхивает совершенно невообразимыми эмоциями и моментально становится диким.

— Нет, такое спасибо абсолютно точно не считается… — глухо произносит кот.

Я не успеваю и пикнуть, как меня хватают за талию и рывком усаживают на стол.

Мимолётный испуг сменяется предвкушением.

Серебряный взгляд медленно обводит меня, попутно лаская дистанционно всё, что придётся.

Мы пересекаемся на этом пути, когда мои глаза тонут в серебряных. Вокруг уже почти совсем темно, искры-светлячки гасят свет до тихого мерцания. Передо мной тёмные очертания массивной фигуры, слабо освещённой сзади. И мы совершенно одни — в этом доме, в этом лесу, в целой Вселенной. А мне почему-то совсем не страшно.

— Больше не боишься целоваться? — улыбается коварной улыбкой кот и кладет руку мне на колено.

Отлично. Теперь мои мурашки уже не бегают по всему телу. Они все собрались где-то в нижней половине организма и, судя по ощущениям, празднуют день летнего солнцестояния дружными прыжками через костёр.

Вместо ответа осторожно, робко опускаю ладони ему на запястья. Медленно веду вверх, обмирая от того, какие же обалденные его руки наощупь. Для подушечек моих чутких пальцев, привыкших отмерять мельчайшие толики порошков и отделять крохотные доли семян или собирать пыльцу с цветовна рассвете, его кожа и рельеф его рук — самое крышесносное на свете лакомство.

Он меня целует очень осторожно в этот раз. Тянется к губам так медленно, будто и сам тоже наслаждается этим моментом.

Прижаться на мгновение, отпустить. Прихватить губами верхнюю губу — и снова отстраниться. Дразня, цапнуть зубами нижнюю. Провести языком, заставить мои губы раскрыться. Покорять не грубой силой, не натиском — а томной неторопливостью, до самого сердца проникающей страстью, которая тем сильнее ощущается, чем больше он старается сдерживаться ради меня.