Книга Невидимый враг, страница 37 – Анна Снегова

— Мне известны только три человека, включая меня, которые когда-либо знали это заклинание, Ив. Стало быть, ты — четвертая. Но на твоих губах эти чары звучат… по-особенному. Красиво.

Его потемневший взгляд смягчается.

Он протягивает руку и заправляет прядь мне за ухо. Ладонь стекает вниз и остаётся на моём плече. Тяжело и веско.

— Отдай его. Обожжёшься, глупая.

Его левая рука делает едва заметный пасс, пальцы сплетаются — одно, два, три мимолётных движения, почти танец.

Камень вырывается из моих ладоней, взмывает в воздух. Подёргавшись, будто поплавок в реке, выходит на нужную траекторию и по плавной дуге уносится прямиком в бочку.

Я уже настолько устала удивляться, что по-моему, отупела немного от беспрестанных шоков.

Перевожу взгляд на кота, который, прищурившись, ждёт моей реакции. И руку с моего плеча даже не думает убирать. Если я сейчас побегу, он же меня не пустит?

— А вёдра почему так не слевитировал?

— Зачем тратить магическую энергию впустую? — пожимает плечами.

Наверху раздаётся шипение нагревающейся воды. Как быстро в этот раз. Он вкачал в камень куда больше магии, чем я обычно.

— А… перец с полки почемуне достал?

— И упустить такой удобный случай прибрать тебя к лапам? — подмигивает чужак, и рука плавно движется от плеча к шее. Ложится на неё, большой палец осторожно поглаживает меня под ухом. Тянет. Тянет. Я подаюсь вперёд. Больше почти ничего не разделяет. Мурашки снова выползли мне на спину, вот только теперь и следа нет от того легкомысленного настроения, которое было в подвале. Может, потому что сейчас совсем темно. И луна только что спряталась за облаками, так что серебряные блики надо мной — единственный источник света. А мои волосы шевелит чужое дыхание.

Коротко вздохнув, делает ещё полшага. Дальше не идёт. Дальше все шаги наши уже закончились, дальше только я.

Где-то высоко закипает вода.

Кладу ему обе ладони на грудь. Ночная цветочная сладость не может перебить терпкого запаха его кожи. Лесного, дикого, мужского. Ладони покалывает сильнее, чем когда я держала в руках раскаляющийся камень. И его кожа — она почти такая же горячая. Может, даже горячей.

— Ты — друид? — спрашиваю тихо, и горло сдавливает спазм. Я как никто знаю, что друиды обречены на вечное одиночество. Может, поэтому он?..

Кот вдруг откидывает назад голову и смеётся.

— Чего ты? — спрашиваю обиженно, толкаюсь ладонями, но поскольку вторая лапа за это время успешно справилась с миссией обвить мою талию и теперь держит крепче стальных канатов, мой план ожидаемо проваливается.

Горячие губы касаются краешка моего уха. Искушающий, мурлыкающий шёпот:

— Ив, скажи честно — я похож на идиота, который добровольно примет пожизненный целибат?..

Его правая ладонь ныряет в растрепавшуюся косу на затылке, заставляет податься ближе, выше. Левая… опускается мне туда, где спина прекращает быть спиной.

Я закусываю губу, прислушиваясь к незнакомым ощущениям. Вообще-то мне сейчас полагалось бы визжать. Но почему-то не визжу. Ободрённая отсутствием сопротивления лапа сжимается, тянет меня ближе, тянет прижать вплотную. Бормочу смущённо:

— Н-нет. Не похож. Больше похож на закоренелого бабника.

Сердце бьётся так, что мне кажется, кот это должен слышать.

Он тихо смеётся в ответ на мои слова.

Короткий поцелуй жалит нежную кожу под ухом.