Книга Невидимый враг, страница 112 – Анна Снегова

Я вздыхаю. Дохулиганятся ведь сейчас… Подозреваю — все остальные в доме сейчас спят без задних ног после дневных волнений. Мэй тоже. Она рассказывала, что всегда спит с младенцем, берёт к ним с Арном в постель, и поэтому не знает, что такое бессонные ночи над колыбелью. Роды были трудные. Не ей же сейчас вскакивать и бежать… Одни мы непотебствами всякими заняты и поэтому в такой час не спим. А дети без присмотра. Того и гляди, и правда в лес убегут. Бьёрн отчаянный, с него станется.

— Зор, там дети!.. — вздыхаю снова.

— Не наши же… — ворчит кот. Но оставляет свои коварные попытки облизать мне пупок и тоже прислушивается.

А у меня от этих простых слов, в которых совершенно никакой многозначительности вроде бы нету, почему-то горячая волна по всему телу.

Дети спорят, кто из них трус.

Ветер усиливается в кронах.

Зортаг вдруг поднимает голову резко — и я пугаюсь выражения его лица.

Сверкает серебром кошачий зрачок. Удлинившиеся клыки оскаливаютсяи с них срывается такое рычание, от которого мне становится по-настоящему страшно. Потому что с таким рычанием готовятся убивать.

Серая дорожка шерсти на широких плечах.

Порывистое движение — когти раздирают подушку, и перья взметаются в воздух, как будто только что здесь подстрелили птицу.

Зортаг скатывается с меня и рывком оборачивается к окну.

Прыжок… у меня захватывает дыхание.

Ничего подобного я в жизни не видела. И вряд ли когда-нибудь увижу.

Он оборачивается зверем прямо в прыжке. И бросается вперёд. Пробивая стекло собой, оставляя на стеклах алые капли, кидается прямо из окна.

Я одёргиваю подол мятого и растерзанного платья, вскакиваю с постели и бросаюсь к окну. Здесь же высоко! Мамочки, как высоко… В панике выглядываю, чуть не раня руки осколками, и пытаюсь найти знакомый серый силуэт на широком тёмном дворе, едва освещённом лунным светом. Тёмные тучи то набегают на луну, то снова отпускают из плена ненадолго, и сначала я ничего не вижу.

Но потом в просвете туч снова мелькает светлое серебро, и я замечаю их.

Сначала — мальчишек, которые сделали из палок мечи и теперь самозабвенно рубятся ими посреди ночного двора.

А широкие тесовые ворота, за которыми стеной маячит мрачный угрюмый лес, почему-то распахнуты настежь. Почему они открыты⁈ Их же всегда запирают на ночь!

Прижимаю ладонь ко рту, давя вскрик, когда замечаю ещё кое-что.

Широкая полоса лунного света ярко освещает ворота. И в проёме возникает огромная серая тень.

Барс. Тёмный, почти чёрный. И это не природный цвет, ничего общего с пантерой или пещерной рысью. Просто у этого барса очень грязная и спутанная шерсть. Ни разу не видела такими этих чистоплотнейших кошек. А ещё он гигантский! Я думала, таких не бывает. Размером раза в полтора больше обыкновенного. Из раскрытой пасти торчат клыки-кинжалы длиной с человеческую руку. С них на лапы монстра капает густая слюна.

А две темноволосые фигурки в траве — прямо на его пути.

Но серебряной молнией ему наперерез мчится другой гигантский зверь.

* * *

Сломя голову несусь вниз, во двор, молясь, чтобы успеть.

И первое, что вижу — это яростно катающийся по земле клубок кошачьих тел.

Летят во все стороны ошмётки дёрна. Остервенелые визги и бешеное рычание заставляют леденеть кровь. Это чужой зверь издаётвсе эти страшные звуки. Мой барс вцепился в него в абсолютном молчании.