Книга Подменыш, страница 39 – Ольга Богатикова

– Они даже не сказали тебе спасибо, – Январин покачал головой. – Приехали, устроили разборки… А вчера просили о помощи едва ли не со слезами!

Да-да. Потеря золотых монет так застила им глаза, что Корневы забыли обо всем на свете.

Теперь надо думать, куда девать мазь, которую я сварила для Дмитрия. Не выбрасывать же ее!

– Это та самая благодарность, о которой я тебе говорила, – я поставила лейку на землю и вытерла руки о висевшую на заборе тряпку. – Со мной такое не в первый раз.

– Но ведь это не нормально! – воскликнул Матвей. – Матрена, адекватные люди должны испытывать признательность к тем, кто оказал им добрую услугу. А не обвинять их черт знает в каких грехах!

– Видимо, мне попадаются ненормальные и не адекватные.

– Вообще-то я не шучу. Я не понимаю, что за ерунда происходит вокруг тебя. Ты – добрая, умная, сострадательная девушка. Ты никого не трогаешь и не обижаешь, живешь тихо, как мышка, откликаешься на любую просьбу, хотя вовсе не обязана этого делать. При этом люди, которые пользуются твоей добротой, поливают тебя грязью и распускают всевозможные слухи. Да, я помню: ты немного другая. Но это не повод так себя вести! Это не по-человечески, понимаешь? Это страннои несправедливо!

– Я абсолютно с тобой согласна. Но что прикажешь мне делать? Посылать всех к черту? Брать за услуги деньги? Я живу так всю жизнь! Меня не понимают и не принимают. Единственные люди, которые относятся ко мне беспристрастно – это ты и дядя Капитон.

Матвей задумчиво закусил губу.

– Послушай, Матрена, – медленно произнес он, – нет ли на тебе какого-нибудь проклятья? Я плохо разбираюсь в этих вещах, но объяснить всеобщую бессовестность больше ничем не могу.

Я развела руками.

– Если бы на мне было проклятье, я бы это знала. Со мной все в порядке. А потому – не заморачивайся. Эти дрязги не стоят наших переживаний.

– Ты правда так считаешь?

Я кивнула.

Да, я так считаю. Но все равно переживаю и расстраиваюсь, хотя уже не так остро, как несколько лет назад. Мне очень неприятно, что человек, из-за которого я отправилась на поклон к цмоку, сначала попытался всех обмануть, а потом молча смотрел, как его жена бросает мне в лицо глупые обвинения.

Возмущение Матвея справедливо и трогательно, но по поводу проклятия он все-таки не прав. При этом в словах Январина было кое-что, зацепившее мое внимание. И теперь мне хочется обсудить это кое-что с Малашей. Завтра вечером в Нави отметят последний из майских праздников – праздник родников. Если отправиться на него пораньше, у нас с обдерихой будет достаточно времени для разговора.

– Ладно, – Матвей натянуто улыбнулся. – Раз все в порядке, не буду тебе мешать. Пойду красить кухню, там как раз высохла шпатлевка. Если появится время и желание, присоединяйся.

Матвей сделал шаг в сторону, но сразу же остановился.

– Хотя времени у тебя, похоже, не будет.

Я обернулась и увидела двух незнакомых девочек. Они стояли у открытой калитки, не решаясь войти во двор, и ждали, когда мы с Январиным обратим на них внимание. Одной из них на вид было лет десять, второй едва ли исполнилось семь. Девочки, без сомнения, приходились друг другу сестрами. Они были одинаково худенькими, курносыми и голубоглазыми, их светлые волосы лежали одинаковыми пушистыми шапочками, а синие джинсы и красная курточка младшей наверняка когда-то принадлежали ее старшей сестре.