Книга Просыпайся, любимый, страница 31 – Екатерина Политова

Даже не помню, как пробежала весь холл. Сбрасываю на ходу шпильки и босиком выбегаю на улицу. На адреналине не чувствую, что мерзну. Только ищу спину в черном костюме. И как только нахожу - кидаюсь за ним. Держусь вдалеке, он не садится в машину, не уезжает, только идет куда-то. Поворачивает за угол и заходит в ресторан.

Я не раздумывая идут туда же. На входе меня пытаются остановить.

— Меня ждут, — рычу я и распрямляю спину. И только сейчас чувствую, что меня трясет от холода и злости.

Влетаю в зал и вижу его. Рафаэль сидит в дальнем углу, закинув ноги на стол и покачиваясь на стуле пьет красное вино, небрежно придерживаябокал за ножку. На столе стоит почти пустая бутылка. Он в черном костюме и бордовой рубашке, короткие молочно белые волосы опять зализаны назад.

Едва заметив меня, он расплывается в широкой белозубой улыбке.

А у меня внутри всё вспыхивает от неконтролируемой ярости.

— Да чтоб ты сдох! — вскрикиваю я на весь фешенебельный дорогущий ресторан. Меня колотит в истерике. Из глаз уже неконтролируемо текут слезы, когда я дрожащая, словно мелкая бешеная собака, иду к нему.

А Рафаэль скалится, покручивая бокал между пальцев. Опять в перчатках. И я в бешенстве думаю как бы запихать эти перчатки ему в глотку, чтобы он задохнулся.Сегодня мать была бы мной очень недовольна…

На меня налетают какие-то бугаи. И меня это злит ещё больше. Этого урода ещё и кто-то защищает! Кто в здравом уме на это пойдет?! А я уже себя просто не контролирую, слетаю с катушек в истерике. Мои руки проходят сквозь их черные пиджаки потому что хлопок разлагается и упираюся в плоть, которая тоже начинает разлагаться. Я хочу сделать больно кому-то ещё. Не только себе. Я хочу добраться до того крайнего, кто во всем этом виноват.

Чужие руки меня отпускают, я слышу, как кто-то взвыл от боли, когда плоть стала чернеть.

— С-сука! — прорычал один из мужчин отшатываясь. И я понимала, что уже горю от силы, что хочу переубивать тут всё и всех. До меня даже не сразу доходит, что на меня опять смотрят. Как в том зале тут тоже есть люди и они наверняка в ужасе.

Я решительно шагаю вперед даже не думая о последствиях, и вдруг Рафаэль резко поднимается и я лишь вижу, как что-то мелькает у лица. И только тогда останавливаюсь, потому что ножны его катаны упираются мне между ключиц.

— Сядь, — прорычал он, его глаза опять пылают адским огнем. — Иначе я обнажу клинок и мало тебе не покажется. Я тут всё твоей кровью забрызгаю.

— Ненавижу… — выдохнула я бессильно.

— Да мне насрать. Я сказал - сядь, иначе буду резать тебя на кусочки медленно и с чувством, — он чуть дергает рукой, и ножны касаются моего подбородка. Меня всё ещё трясет, но щекам текут крупные слезы и я не могу перестать.

Унизительно рыдать на глазах этого чудовища. Он указывает катаной на стул напротив. Потом разворачивается и прислоняет клинок к своему стулу.

Я на деревянных ногах падаю на указанное мне место. Рафаэль опускается напротив. Меня морозит, эмоциональный взрыв отдается в головную боль, но я не отвожу глаз, глядя на него. Он лишь низко смеется, качая головой.

Потом взгляд падает на недопитую бутылку вина. Я хватаюсь за неё, подношу к губам и…

— Не советую,— говорит Рафаэль, но я показываю ему средний палец и опрокидываю бутылку. Терпкое, тяжелое красное вино обжигает горло. Наверняка, теперь я выгляжу ещё и мерзко, глотая алкоголь из горла, чувствую как вино течет у меня по подбородку и шее, затекая под платье. Моя рука дрожит и бросаю пустую бутылку на стол, она падает боком и скатывается на пол, падает с характерным стуком. Алкоголь мгновенно дает в голову.