Книга Крепостная, страница 71 – Марьяна Брай

— Чтобы получить сию должность, городской глава должен иметь в городе имущества на двенадцать тысяч. Это не моя заслуга, Надя. Мой отец настоял на этой должности. А когда я закончил учебу и приехал в Троицк, он просто поставил меня перед фактом. Сам предложил мою персону Думе, сам купил усадьбу, чтобы я полностью подходил для этой должности, - я слышала в его голосе нотку некоторого недовольства, но было в нем и смирение. Именно таким голосом спортсмены, лишенные детства, вынужденные проводить каждую свою минуту в тренировках, говорят, что этот образ жизни выбран для побед, для их же будущего.

— Значит, вы хороший и благодарный сын, Евгений! – я остановилась и повернулась к нему. - Мне пора возвращаться.

— Надежда, вы же жили при барыне. А сейчас вы свободны. Если что-то пойдет не так…

— Что, например? – я даже хохотнула, перебив его.

— Все что угодно. Так вот, если что-то пойдет не так, вы можете обратиться ко мне за помощью. Я вижу: вы хороший человек. Но каждому хорошему человеку нужна поддержка в тот или иной момент… Я надеюсь, вы посчитаете меня своим другом, - он улыбнулся, развернулся и пошел обратно. Теперь я следовала за ним по узкой переметенной тропе.

Когда я вернулась, дома было еще тихо. На улицелюди уже начали новый день, затапливая печи в кухне, таская воду из прорубленной заново и разметенной проруби. Мужики с метлами и лопатами суетились на дорожках, ведущих от дома.

Я снова подошла к двери, крыльцо возле которой изучала вчера подробно.

Видимо, его замело, а рачительные мужики уже размели. Хоть им и не пользовались, вокруг дома снег расчищался добросовестно по всему периметру.

За завтраком меня подмывало что-то такое спросить у парочки про выход, но потом подумала, что открываться не стоит. А вот с Фирсом эту тему обсудить надо было. Кто их знает, что они задумали. Но опять же, участие Петра в этом я не усматривала, потому что неужели он заставил бы свою нежную фиалку открывать двери и смазывать петли? Конечно, нет. Ведь в его глазах она — трепетный цветок, падающий без чувств при любом неприятном разговоре.

А потом, спустя неделю, я корила себя за отложенную беседу с Фирсом. Потому что одной из ночей в дом пробрались. И барин только чудом остался жив!

Проснулась я от грохота и подумала, что кто-то мог запнуться о стул или уронить подсвечник. Но в этом крыле ночью ходил разве что Фирс. А тот научился за долгие годы передвигаться неслышно. Даже печи топил ночами так тихо, что и при открытой двери его можно было не заметить, и только легкий аромат дымка выдавал его присутствие. Двери он запирал своим ключом, а утром отпирал. Ключ был и у хозяина дома, но тот никогда не выходил из дому рано, да и одеваться ему всегда помогал Фирс.

Я села в кровати, прислушалась, и мне показалось, что где-то в комнатах продолжается возня. В тот момент я никак не связала ее с дверью в новое крыло. Быстро оделась, подумав об Осипе, которому могло стать плохо, и поторопилась в коридор.

Не осталось сомнений, когда приложила ухо к его двери. Кто-то хрипел, и я, не сомневаясь, открыла дверь. На кровати боролись двое мужчин. Я хотела закричать, но голос пропал. Тогда я осмотрелась в темноте знакомой обстановки и схватила со столика, стоящего прямо у двери, деревянный ящичек, в котором хозяин держал документы.